Хроника либеральной революции

— Из-за чего возник конфликт? Как только начались реформы, перед этими людьми — Хасбулатовым и Руцким — сразу встал вопрос об их политическом будущем. Возник выбор — либо целиком замкнуться на президента, либо дистанцироваться от него, учитывая непопулярный характер этих реформ. Они выбрали второе. Тактика их в основном сводилась к тому, что надо выиграть время, и вся их борьба минувшего периода против президента — это борьба не за какой-то альтернативный вариант реформ, — его нет до сих пор, — а борьба за выигрыш времени, с расчетом на то, что рано или поздно вот этот вариант реформ, который сейчас проводится, он себя исчерпает и будет отвергнут. И тогда они предстанут в роли победителей и смогут претендовать на главенствующую политическую роль.

Ведущий:

— Но это выглядит довольно странно. Поскольку ни у Хасбулатова, ни у Руцкого нет никакой позитивной программы, то в нынешней тяжелой социально-экономической обстановке прорываться на первое место — это, в общем-то, политическое самоубийство. К тому же надо учесть, что эти люди прорываются на первое место не с сотого и не со сто первого, а со второго и третьего, то есть с тех мест, которые со всех точек зрения — с точки зрения имеющейся власти, материальной обеспеченности, с той точки зрения, насколько удовлетворено их самолюбие, — обеспечивают им прекрасное существование за широкой спиной Ельцина. Сокрушить эту спину и оказаться прямо перед амбразурой, — это похоже на политическое самоубийство. Разве не так?

Попов:

— Понимаете, им представляется, что победа близка. Что власть сама плывет к ним в руки — через импичмент президенту или что-то подобное. И это делает их агрессивными. Что они будут делать с этой властью, — это их сейчас не очень волнует. Как мне кажется, получив ее, они собираются действовать примерно так, как действует Назарбаев в Казахстане или Каримов в Узбекистане, то есть обеспечить некоторую стагнацию всей системы, с тем чтобы замедлить темп реформ, замедлить темп преобразований, после чего, через некоторое время, как они надеются, станет видно, что делать дальше. Ну а самое главное, почему они стремятся захватить власть: тот вариант, который предлагает Ельцин, — перевыборы, реформа всей системы власти, — это конец их политической карьеры. В случае перевыборов и этой реформы никакого политического будущего у них нет.

Ведущий:

— Мы все время говорим: «Хасбулатов и Руцкой, Руцкой и Хасбулатов»… Действительно ли прочна эта связка? Ведь когда люди объединяются по принципу — против кого будем дружить? — эта связь не слишком прочная. Если представить себе вариант, что они пришли к власти, между ними, по-видимому, достаточно быстро возникнет достаточно острый конфликт. Как бы он мог развиваться?

Старовойтова:

— Между ними наверняка и сейчас существует конфликт. Руцкой представляет собой конституционное препятствие для Хасбулатова, мешающее ему целиком захватить власть: как-никак, вице-президент, а не спикер парламента, второе лицо в Кремле. Кроме того, Руцкой русский, по крайней мере так считается.

Попов:

— А если Руцкой станет президентом, то станет для Хасбулатова еще большим препятствием, чем Ельцин, поскольку за ним будет стоять парламентское большинство.

Юшенков:

— Я бы позволил себе не согласиться с тем, что Руцкой — слишком большое препятствие для Хасбулатова. Ему вовсе не нужно через это препятствие перескакивать. Хасбулатову достаточно изменить пару статей в Конституции, так чтобы все силовые министры или все министры вообще назначались по представлению Верховного Совета. После этого вся полнота власти окажется в его руках. У него и сейчас почти вся власть — Центробанк, прокуратура, суды…

Ведущий:

— Хорошо, представим себе, что они оказываются на верху пирамиды. По-видимому, сценарий дальнейших событий мог бы развернуться следующим образом. Хасбулатов старался бы сгрести под себя все силовые структуры, получить реальную полноту власти и держать Руцкого на роли президента чисто декоративного, как английская королева. Понятное дело, сам Руцкой с таким вариантом надолго вряд ли смирился бы и через какой-то срок начал бы вести достаточно активную войну с тем, кто пытается его контролировать. Но ведь есть еще и третья сила, — крайние националисты, радикальные коммунисты, ФНС и т. д., — для которой Хасбулатов неприемлем просто по национальному признаку и для которых едва ли особенно приемлем Руцкой… Вероятно ли в этой ситуации, что их обоих через какое-то время сметет вот эта более крайняя сила — как у нас принято выражаться, красно-коричневой окраски?

Старовойтова:

— Вполне вероятно. Причем сметет путем нового путча, а не каких-то там выборов. Как это было в Германии.

Попов: