Хроника миража

— Я — «Вайгач». Подвергся ракетной атаке со стороны неизвестного объекта. Ракета класса «корабль-корабль», площадь отражения 0,6, скорость 18, самонаведение.

— Какие повреждения? — забилось в интеркоме.

— Повреждений нет, — отозвался Паттег, — на маневре сжег ракету в факеле двигателя. Заряд… — Паттег бросил короткий взгляд на экран спектрографа, — видимо, плутоний.

И взялся за штурвал:

— Начинаю боевой разворот…

Оптическая система уже работала в следящем режиме: серая полоска чужого корабля оставалась в перекрестке координатной сетки, когда «Вайгач» заскользил по траектории боевого разворота.

Рубан смотрел — и через пять секунд после начала маневра увидел вдали слабую вспышку, а затем — стремительную искорку мчащейся наперехват ракеты.

И вновь был вой двигателя, перегрузки, стремительная смена сияния и тьмы, крики — и наконец — нормальный режим, ровный столбик знаков и цифр на экране спектрографа.

Теперь вперебой говорили со всех кораблей, Паттег рявкал в ответ, и монотонно раскатывался разборчивый тенорок штурманской машины. Совещание длилось минут пять — и было решено не дожидаться третьей атаки. «Вайгач» развернется на пятачке, используя малые рулежные, и будет бить по Черному Ангелу из гразеров и ПМП, и если не уничтожит, то ослепит противника пока подтянутся остальные корабли.

Оставалось действовать — и тут Рубан сказал:

— Нет.

И после паузы добавил?

— Мы не имеем права стрелять вслепую.

Молчание, и только Паттег закричал:

— Он что, стреляет «взрячую»? А если нам не уйти от третьей атаки?

Ледяное спокойствие пришло к пилоту. Рубан сказал твердо:

— Пока мы неподвижны относительно Объекта — атаки не будет.

— Это почему же? — одновременно спросили три голоса из интеркома.

— Для автомата неподвижные объекты — не цели.

Все замерли — четыре корабля в вершинах тетраэдра и «Вайгач», отдаленный от опасного объекта всего парой сотен километров.

— И сколько мы так будем висеть? — поинтересовался Паттег.

— Я должен пойти туда, — кивнул на корабль в перекрестье координат Рубан.

И продолжил:

— Если там разумные существа — мы обязаны понять друг друга. Не верю в агрессивных Чужих. Это какое-то недоразумение. Эти ракеты при сближении…

— Не больше чем реакция боевого автомата, — отрезал Паттег, — да, согласен, неподвижное для него — не цель, а так, ориентир…

Ли тоже подал голос:

— Иначе «Ангел» нападал бы на маяки, на ретрансляторы. Да и Трансплутон…

— Возможно, — согласился Рубан, — возможно, что корабль ведет автомат, а экипаж погиб… Или спит… Но у всякого автомата можно попытаться перехватить управление…

— И ты за это возьмешься? — поинтересовался Паттег.

— Возьмусь, — коротко бросил Рубан.

Паттег замолчал.

Молчали на всех кораблях эскадры. Рубана — знали. Если был шанс — то, наверное, лишь у него. Маленький, но шанс: никого так не слушались самые тонкие и точные устройства, как Рубана. Врожденный талант у человека. Давным-давно его сватали на Центральный — но пока не удавалось выманить пилота из Дальнего Космоса.

— Мы еще не знаем, что это на самом деле. А значит — не имеем права уничтожать.

— Боевой автомат, — отозвался чей-то голос в интеркоме, — это опасная вещь. Не больше.

— Нет плохих вещей, — возразил Рубан чуть более резко, чем собирался… Наверное, потому что ощутил присутствие еще одного… слушателя? — есть плохое использование.

Все молчали.

Эскадра не применит наступательного оружия, если хоть один пилот против.

— Подумайте еще раз, — сказал Рубан, — поймите, что действия, принятые нами за враждебные, могут оказаться просто продиктованными иной логикой, совершенно неизвестными нам причинами. А молчание автоответчика — вообще не аргумент. Чего не бывает! Даже если шанс мал — им нельзя пренебречь. Мы здесь, возможно, единственные представители Человечества. И давайте по другой мерке оценивать свои жизни. Есть кое-что поважнее. Риск? Да, риск. Но пока не все шансы исчерпаны — надо пробовать.

— Идем вместе, — решил — как приказал Паттег.

Пилот и Патрульный посмотрели друг на друга.

— Ну что в гляделки играть? — усмехнулся Паттег, — у меня тоже есть кой-какой опыт…

Аварийный модуль может уместить двоих, но конструкторы не предусмотрели, что вторым будет Паттег, и что придет кому-то в голову тащить с собой интраскоп.

Остаток места занимало оружие — лучевое копье. Из Патрульного комплекта.

Модуль разгонялся десять минут. Когда индикатор показал, что израсходована пятая часть горючего, Паттег выключил двигатель. Дрейф.

Чужой темный корабль, тускло поблескивая на фоне пылевой завесы, постепенно приближался. Обводы… Рубан включил монитор, передавая изображение на «Вайгач».

Цилиндры, полусферы, ажурные фермы — да, это не планолет и не корабль-универсал, «вылизанный» конструкторами для облегчения полета в чужих атмосферах. Но конструкция — незнакомая.

— Ты не опознаешь?

— Что — «опознаешь»? — огрызнулся Паттег, — фотографий-то «Ангела» нет!