Хроника одного забытого предательства

Как мудро подмечено, что один из главных грехов человека равнодушие. Сколько можно было бы спасти людей, и исправить ошибок, если бы в минуту отчаяния находился хотя бы один человек, который бы просто взял тебя за руку и сказал слова одобрения, поддержки. Сколько горя можно было бы избежать. Но как часто мы сами проходим мимо чужой беды и чужих проблем, не подавая упавшим руки. Зато как часто мы кричим потом на каждом углу, что мир наш черствеет, когда нас самих это касается. Кричим громко, порой визгливо, и тут нам не помогли, и те такие сякие бездушные. А вспоминает ли кто-либо из нас, сколько раз он, проявляя позорное равнодушие прошел мимо страдающих людей. Помнит ли об этом? Вспоминает ли? Интересный вопрос. И скорее всего он долгое время в жизни человека так и останется без ответа. Он приходит потом с горьким осознанием, того, что исправить уже ничего нельзя. Осознанием и сожалением преследующими людей всю сознательную жизнь.

*****

Мы на привале! Бойцы устали попадали кто где. Только охранение зорко смотрит на две ведущие к району привала дороги. Эти! стоят от нас отдельно. Ротный приказал всем отдыхать, но только после проверки оружия. Мы устроились в отдельной ложбинке обросшей со всех сторон плотным кустарником. Ротный спросил меня, что я про все это думаю. Я сказал, что плохо думаю. Он усмехнулся и сказал, что рано спросил, когда плохо перейдет в очень плохо, тогда и спросит. Километров двадцать прошли ни одного фашиста ни одного выстрела ни одной живой души вообще. Куда идем? Зачем? Одно ясно наша рота идет от войны, а не к ней. Сто человек здоровых, вооруженных, готовых к бою, идут в другую сторону. Когда начинаю спрашивать об этих! Ротный замыкается и переводит разговор. Сейчас опять устранился от вопроса и приказал проверить личный состав с фельдшером. Ну и пусть злится, зато я увижу Машу

. Ура!

Глава 3

Елена сидела за столом и перебирала протоколы индивидуальных бесед, аккуратно складывая их в две стопки. Стопка успех, и стопка временная неудача. Стопки были примерно равны, но успеха было немного больше. Как помочь этим мальчишкам и девчонкам? Как протянуть им руку помощи? Искать ответ, искать во, чтобы не стало, не смотря на все трудности и неудачи. В дверь тихонько постучали.

– Да! Входите!

На пороге стояла Оксана. Она приветливо улыбнулась, и выжидающе смотрела на Елену.

– Входи, подруга, чего топчешься? Что случилось?

– Ничего. Все хорошо. Поговорить нужно.

– С Иваном что-то? Завтра бы с ним пришла. У него по графику беседа завтра.

– Все хорошо с вашим Иваном!

– Ну, вообще-то он такой же твой, как и мой, или я чего-то не знаю?

– Елена Петровна! Все хорошо с нашим Иваном! Мне поговорить нужно.

– Слушаю.

– По поводу поездки его к дедушке на лето.

– Да, он мне и маме пообещал, что на лето уедет к деду. Понимаешь у него тут некоторым образом проблемы с законом. Лучше ему уехать от греха. Но теперь я даже и не знаю сама, что делать. У него такие крылья выросли. Может лучше и не ехать. Ты хотела, чтобы он остался дома?

– Елена Петровна, он переживает. Вбил в свою упрямую голову, что пообещал, значит должен ехать. А, я как бы мешаю ему, из-за меня ехать не хочет. Я же вижу все. Он вообще послушный у меня, но если уж упрется, то Титова не сдвинешь, пустая затея. Я даже и не пытаюсь. Вы же сами знаете.

– Я поговорю с ним, хочет пусть остается. А, еще лучше пусть съездит деда навестит и вернется, чего там все лето сидеть. Хорошо? Ты поедешь с родителями отдыхать?

– Дедушка хочет взять меня с собой в горы на Домбай в августе, недели на две.

– Ну вот, а Ваня в это время к деду сгоняет. Поскучаете немного.

– Елена Петровна! Вы, наверное, не поняли меня, или не так поняли. Он придет к вам и будет обсуждать этот вопрос. Я очень хочу, чтобы он свое обещание выполнил. Понимаете? Пусть едет! Это для него сейчас важнее даже чем я.

Оксана, не удержавшись тихо заплакала, достала платок и начала вытирать глаза.