Хроника окружения: Демянск и Харьков

Судя по многочисленным указаниям Ставки Северо Западному фронту, можно считать, что она стремилась покончить с окруженной группировкой противника в самые сжатые сроки. Верховное главнокомандование оказывало помощь фронту дополнительно выделяемыми силами и средствами, хотя и в ограниченном масштабе. Вместе с тем в руководстве Ставки боевыми действиями войск имелись такие крупные недочеты, как неправильная оценка обстановки, преуменьшение возможностей противника, переоценка возможностей своих сил. Проявляемая Ставкой излишняя спешка, беспрерывное дерганье командования фронтов и армий, отдача им противоречивых указаний вызывали нервозность у исполнителей, скованность, безволие, боязнь ответственности за принятие самостоятельных решений, уклонение от объективной информации и внесения своих предложений.

Наделенный весьма большими правами, уполномоченный Ставки Н. А. Булганин, будучи малокомпетентным в военном деле, постоянно вмешивался в оперативную деятельность командования и штаба фронта, часто без нужды отменял их решения, тушил разумную инициативу и, являясь промежуточным звеном между фронтом и Верховным главнокомандованием, нередко тормозил непосредственное общение командования фронта со Ставкой.

Командование фронта и армий, не имея опыта ведения наступательных операций, допускало серьезные просчеты. Удары по противнику часто наносились рассредоточенными силами на широком фронте, одновременно на многих направлениях, без достаточного обеспечения средствами усиления, при скудных разведывательных данных. Потерпев неудачи на том или ином участке фронта, многие командиры, вместо того чтобы проанализировать свои ошибки и причины невыполнения задач, ударялись в другую крайность — переставали верить в успех, теряли волю и проявляли пассивность.

Наступление Северо-Западного фронта проводилось при постоянном недостатке боеприпасов, горючего, фуража и продовольствия. Это приводило к тому, что войска несли большие потери от огня артиллерии и минометов противника, который, находясь в обороне, расходовал в 2–3 раза больше боеприпасов, чем наши наступавшие части.

Ситуацию с боеприпасами дополнительно усугубляла распутица, которая делала проселочные дороги этого болотистого края совершенно непроходимыми. Например, в марте 1942 года в состав Северо-Западного фронта был включен 39-й гвардейский минометный полк «катюш», состоящий из трех отдельных дивизионов М-13 и парковой батареи. Два дивизиона полка были направлены в 27-ю армию, а один в 11-ю, в район деревни Тополиво. И что же? Уже после первых километров марша почти весь автотранспорт полка застрял на разбитых дорогах. На огневые позиции пришли только боевые машины, имея при себе по одному залпу (видимо, они все-таки весили меньше, чем транспортные. — Примеч. авт.). Пришлось в каждом дивизионе создать пешие группы для подноса боеприпасов и продовольствия, а боевые машины обслуживать сокращенными расчетами. Подобные ситуации были и в других наших наступающих соединениях и частях.

В этот период большую активность развернула транспортная авиация немцев, которая перебрасывала по воздуху окруженным войскам демянской группировки боеприпасы, вооружение, продовольствие, горючее и пополнение, а на обратном пути эвакуировала с плацдарма раненых солдат и офицеров. Ежедневно сюда прибывало до 100–150 самолетов, перевозивших в среднем около 265 т различных грузов за день[32]

. Массированное использование транспортной авиации позволило германскому командованию усилить боевой состав окруженной группировки, улучшить ее материально-техническое обеспечение и тем самым создать предпосылки для длительного сопротивления в условиях полного наземного окружения.

В то же время для создания воздушной блокады окруженных войск Северо-Западный фронт не имел необходимых сил истребительной авиации (интересно отметить, что сами немцы считали, что наша авиация действует активно и владеет превосходством в воздухе. — Примеч. авт.). На основной трассе полетов транспортной авиации противника зенитной артиллерии почти не было, и борьба с самолетами велась только пехотными средствами с весьма малым эффектом.

Самолеты люфтваффе летали практически безбоязненно. Например, за март транспортная авиация (основной «рабочей лошадкой» был трехмоторный Ю-52), совершив в район «котла» свыше 3 тыс. рейсов, перебросила 24,3 тыс. тонн грузов и 15 446 человек и вывезла оттуда 22 093 раненых, при этом потери врага составили 262 транспортных самолета.