Хроника окружения: Демянск и Харьков

Следует отмстить, что и к этому сроку армии в отношении материально-технического обеспечения оказались неподготовленными к операции. Так, 4-я ударная армия к началу наступления имела в войсках и на складах 2,5 боекомплекта боеприпасов, 1–1,5 сутодачи продовольствия и фуража, причем мяса и концентратов не было совершенно. Еще хуже обстояло дело с горючим. На армейских складах автобензина не было совсем, а в баках машин оставалось в среднем около 0,15 заправки. Некоторые соединения и части совершенно не имели ни продовольствия, ни фуража. В армии не хватало автотранспорта. В армейских автобатах имелось всего 227 автомашин, что было явно недостаточно для нормального обеспечения подвоза во время операции. Но и это количество автомашин армия не могла полностью использовать из-за отсутствия горючего.

Такое же положение было и в 3-й ударной армии, имевшей в войсках от 0,8 до 1 боекомплекта боеприпасов, 0,5 заправки горючего и 1 сутодачу продовольствия и фуража. Переходящих запасов на армейских складах не было. Имевшийся в армии автотранспорт мог поднять до 700 т грузов, в то время как вес суточной потребности армии составлял 1500 т.

В период подготовки к операции боевой состав армий был изменен. В 3-ю ударную армию были включены три стрелковые дивизии и шесть стрелковых бригад, а в 4-ю ударную армию — пять стрелковых дивизий и четыре стрелковые бригады.

Командармы — М. А. Пуркаев и особенно сильно пониженный в должности А. И. Еременко — имели определенные амбиции и мотивацию, чтобы не просто провести операцию, но и отличиться. Тем более каждый из них был старше и опытнее молодого командования Северо-Западного фронта. Вот такую «психологическую мину» закладывало руководство Ставки ВГК в иерархию отношений между фронтовыми начальниками. Правда, следует сказать, что Ставка ВГК и Генштаб так «плотно» в тот период руководили фронтами, что от тех требовалось только правильно «привязать к местности» вышестоящее решение. А если что шло не так — сразу следовала кара. Но что поделаешь — национальная психология.

Перед началом операции (а фактически СЗФ должен был проводить разнонаправленные операции одновременно) в составе войск фронта имелось 18 стрелковых дивизий, 10 стрелковых бригад, 22 лыжных батальона, 6 танковых батальонов, 17 инженерно-саперных батальонов, 6 артиллерийских полков РГК, 5 отдельных гвардейских дивизионов, 3 артиллерийских полка ПТО и 5 смешанных авиационных дивизий. Всего во фронте насчитывалось около 180 тыс. человек, около 2000 орудий, из них 514 артсистем калибра 76,2-мм и более, 160 орудий ПТО, 511 крупных (от 82-мм и выше) и 708 малых (50-мм) минометов, 144 орудий зенитной артиллерии, 186 исправных танков и 89 (52 бомбардировщика, 33 истребителя, 4 штурмовика. — Примеч. авт.) действующих самолетов[1]

.

Рассчитывая на то, что в зимний период лесисто-болотистая местность театра военных действий будет более пригодна для действий бронетанковых сил, Ставка ВГК и командование фронта упорно удерживали численность своего «ударного кулака». И это даже несмотря на то, что в течение достаточно краткосрочного периода зимних сражений из фронта во фронт убывали и прибывали целые армии.

Шесть имевшихся к началу января танковых батальонов (103, 85, 161, 150, 171, 170 отб) были распределены по общевойсковым армиям: 103,150-й и 161-й — поддерживали 11-ю армию на старо-русском направлении; 85-й — действовал с 34-й армией на демянском направлении; 146-й и 170-й — поддерживали действия 3-й ударной армии, а 141-й и 171-й батальоны танков усиливали 4-ю ударную на холмском направлении.

Боевой состав Северо-Западного фронта на 1 января 1942 года*