Хроника отложенного взрыва

— Один из чешских коммерсантов, осужденных за мошенничество, заявил, что был подставной фигурой вроде зиц-председателя Фунта. А за всем стоял, по его словам, Полуяхтов. Но никаких доказательств тому нет. В документах фигурируют совсем другие люди. Похоже, рассказ коммерсанта — полный бред, продиктованный желанием уйти от ответственности…

— Откуда же он знает Полуяхтова?

— Встречались на горнолыжном курорте.

Гольцов придерживался принципа: если говорить, то говорить правду. Другое дело, что всю правду иногда говорить не обязательно. Кто скажет, что Полуяхтов и Моравек не встречались на курорте, пусть бросит камень в Моравека, чтоб не врал. А то, что фразу Гольцова можно понять иначе: мол, познакомились там или просто сталкивались в коридоре, — так это проблемы слушателя, никак не рассказчика.

Брайчук понял: собеседник темнит. Дальнейший разговор терял смысл. «Прикажу взять этого мудака в оперативную разработку», — подумал генерал и попрощался, поблагодарив Гольцова «за то, что зашел» и попросив звонить в любое время.

Глава 11

— Подведем итоги, что мы имеем? — предложил Михальский.

— Историю в стиле «служили два товарища».

— Это серьезно.

— Вместо одного подозреваемого мы получили двух.

— Что не так уж и плохо. — Яцек откинулся в кресле. В руках он вертел ручку с золотым пером. — У нас теперь три варианта: убийство Белугина совершил первый, либо второй, либо оба сразу.

— Сомневаюсь, чтобы действовали сообща.

— Объясни.

— Они служили в разных ведомствах. Друг другу не подчинялись. И, возможно, до конца не доверяли. Делишки какие-нибудь творили. Но убийство? Особенно такое громкое. Это слишком серьезно, чтобы посвящать соседнее ведомство, пусть даже в лице старого товарища. Уйдет информация не туда — и не отмоешься. Дружок из соседней конторы никак не прикроет.

— Рациональное зерно в твоих словах есть, — задумчиво произнес Яцек.

— Тем более у каждого есть возможности, чтобы провести операцию своими силами.

— То есть нам осталось всего ничего: решить, кто из этих граждан нам наименее симпатичен. А значит — наиболее причастен. С чего начнем?

— Давай-ка еще раз глянем документы Белугина. Может, что пропустили?..

Второй час Георгий и Яцек перебирали пачки копий на пожелтевшей бумаге. Синие буковки порой с трудом читались. От документов веяло затхлостью. И грязью вчерашних скандалов.

— Ты по-немецки понимаешь? — спросил Михальский, показывая белый лист с темной фотографией и ровными столбцами мелкого шрифта. — Это ксерокопия статьи. Вот тут написано: «Штерн», четырнадцатое августа девяносто четвертого года.

— Хорошее качество бумаги, — отметил Георгий. — По-моему, копию сняли за кордоном. И передали сюда.

— Белугин понимал по-немецки?

— Вряд ли. Где-то здесь должен быть и перевод.

— Сам прочитать не можешь?

— Могу. Но мы же должны знать, как это прочитал Дима… Ну-ка дай вон тот.

Яцек подал исписанный от руки двойной тетрадный листок.

— Почерк не Димы, — отметил он.

— Да. — Гольцов пробежал глазами текст, потом сравнил с оригиналом. — Почти все правильно.

— Что написано?

— Цитирую:

«…Как стало известно «Штерну», в военном аэропорту Чкаловский, расположенном под Москвой, арестован высокопоставленный российский военный, пытавшийся вывезти в Германию несколько килограммов стратегических материалов. Эксперты из БНД[4] полагают, что речь идет об уране. Напомним, что недавно разгорелся крупный скандал, когда на рейсовом самолете, прилетевшем в Германию из России, были обнаружены радиоактивные материалы, в том числе уран. Российское руководство отрицает свою причастность к контрабанде опасных веществ. Руководитель контрразведки Сергей Степанов обещал провести тщательное расследование. Но конкретных результатов пока нет».

— Интересно, — задумчиво произнес Михальский. — Выстраивается цепь: уран — Дима — взрыв. Он узнал что-то лишнее.

— Но как это связать с тем, что убийцы хотели поднять шум?

— Возможно, они хотели убить двух зайцев.

— По-моему, здесь что-то не вяжется, — вздохнул Георгий.

— Интересно, кто ему передал ксерокопию и кто переводил?

— Перевести он мог и в редакции кого попросить. Того же Андреева. А передал тот, кто и всегда сливал информацию.

— О, а это, интересно, что такое? Посмотри, занимательная папочка.

Яцек передал Георгию потертую картонку, на которой было пропечатано: «Дело №…» и приписка выцветшим фломастером: «Мясник».