Хроника революции

Генерал Хабалов - Николаю II, 12 часов 10 минут: "Вашему императорскому величеству всеподданейше доношу, что 26 февраля рота эвакуированных запасного батальона лейб-гвардии Павловского полка объявила командиру роты, что она не будет стрелять в народ. Рота обезоружена и арестована. Дознание производится. Командир батальона полковник Экстен ранен неизвестным из толпы. Сегодня, 27 февраля, учебная команда запасного батальона лейб-гвардии Волынского полка отказалась выходить против бунтующих, вследствие чего начальник ее застрелился, затем вместе с ротой эвакуированных того же батальона направилась частью к расположению лейб-гвардии Литовского и частью лейб-гвардии Преображенского батальонов, где к ним присоединилась рота эвакуированных последнего батальона. Принимаю все меры, которые мне доступны, для подавления бунта. Полагаю необходимым прислать немедленно надежные части с фронта".

Полковник Павленков - Николаю II, 13 часов 40 минут: "Вашему императорскому величеству всеподданнейше доношу, что 27 сего февраля из толпы тяжело ранен командир запасного батальона л.-гв. Павловского полка полковник Экстен и ранен того же полка прапорщик Ридигер. Временно исправл. должность начальника гвардейских запасных частей полковник Павленков".

Листовка РСДРП (большевиков): "Настал час освобождения порабощенного народа, настал час мести и расправы с царским правительством! Переполнилась чаша терпения! Армия с вами товарищи, и в этом залог победы второй русской революции. Вернуться назад нельзя, вернуться назад - это значит предать восставших солдат и обречь их к расстрелу. Для победы нам нужна организованность. Нам нужен руководящий центр движения. Приступайте немедленно на заводах к выборам в заводские стачечные комитеты. Их представители составят Совет рабочих депутатов, который возьмет на себя организующую роль в движении, который создаст Временное Революционное Правительством."

После окончания собрания Каюров пошел к Московским казармам, которые со всех сторон обстреливались рабочими. Солдаты не сопротивлялись, а, кто с винтовками, кто без них, перепрыгивали через забор и смешивались с рабочими. Стреляли офицеры из пулеметов, установленных в амбразурах окон. Заметив растерянность солдат, Каюров подошел к ним и резким тоном спросил, почему они не помогают революции. Солдаты молча переминались с ноги на ногу и пожимали плечами. Им явно не хватало командира. - Стройся, - скомандовал Каюров. Солдаты почти с радостью по привычке быстро встали в шеренгу. Теперь уже растерялся Каюров - он не знал, как полагалось командовать дальше. Солдаты сразу это почувствовали и начали пересмеиваться. Из неловкого положения рабочего-большевика вывел безусый прапорщик. Увидев его, Каюров закричал: - Прапорщик, именем революции приказываю вам принять командование! Сердце Каюрова бешено подпрыгивало в груди: солдаты за нас! Нужно было действовать, не дать событиям выйти из-под контроля, выдвинуть требования, близкие и понятные рабочим. Найдя среди восставших нескольких членов райкома Выборгской стороны и просто рабочих-большевиков, Каюров привел их к себе на квартиру, где после короткого обмена мнениями предложил выпустить от имени ЦК партии большевиков манифест: - Надо сделать это раньше, чем очухаются другие партии и группы, иначе может случиться, что руководство революцией возьмут в свои руки соглашатели, а то и прямые контрреволюционеры, вы можете, товарищи, догадаться, как они будут "руководить" революцией! Манифест поручили написать Каюрову и Хахареву, который начал под диктовку Каюрова, потом продолжил сам. Написанное воззвание Каюров отнес на квартиру Павлова, зная, что там находятся члены Русского бюро ЦК. Там он застал Молотова и Залуцкого, предложил им отредактировать текст и немедленно отдать печатать. Молотов, третий день не выходивший на улицу, неуверенно спросил: - Не преждевременно ли, товарищ Каюров? Вместо ответа Каюров рассказал о том, что происходит в городе. Он видел, что членам бюро плохо верится в его слова, но они все же согласились с ним - просмотрели текст, приложили печать Бюро ЦК и обещали передать манифест для печатания. Во второй половине дня манифест был расклеен на улицах Петрограда, принявшего вид осажденного города.