Хроника рядового разведчика. Фронтовая разведка в годы Великой Отечественной войны. 1943–1945 гг.

— Поднимайтесь, завтракайте, а в 12.00 построение.

В назначенный час выходим на построение. Метель по-прежнему беснуется. Подразделениям приказывают идти за поселок, на поле. Наша рота двинулась в указанном направлении. Пройдя метров триста, останавливаемся.

— Плотнее, плотнее, — слышится голос командира, и подразделения становятся друг подле друга.

Начинается митинг, который открывает командующий войсками 37-й армии генерал-лейтенант М. Н. Шарохин. Рядом с ним — член Военного совета полковник И. С. Аношин и начальник разведотдела армии полковник В. И. Щербенко.

Командование напутствовало нас на выполнение сложного и особо важного задания. Но ни слова, как и в дивизии, не было сказано, куда идем, что нам предстоит выполнить.

Затем Шарохин представил нам командира отряда подполковника А. Н. Шурупова, его заместителя по политчасти майора К. И. Нефедова и начальника штаба капитана А. Л. Мясникова.

С ответным словом от имени разведчиков выступил Дышинский. Его выступление было кратким. В заключение он сказал:

— Мы готовы вы пол нить любую задачу по освобождению нашей Родины от фашистской чумы. Мы не пожалеем для этого сил, а если понадобится, и своих жизней.

Особое впечатление на меня произвели слова командира отряда Шурупова:

— Выполнять задание предстоит в нелегких условиях, и надо рассчитывать в первую очередь на свои силы, на себя самих. Если верблюд может обходиться без воды две недели, человек — несколько дней, солдат без патронов и гранат не проживет в бою и несколько минут. Поэтому берите с собой как можно больше патронов, гранат. Причем гранат не только ручных, но и противотанковых. В поселке, куда вы вернетесь сейчас, вас ждут подводы с оружием и боеприпасами. Продукты питания вы получили. Выход через полтора часа, — закончил Шурупов.

Командир отряда был среднего роста, из-под шапки выбилась русая прядь волос. Говорил он толково, не громко, но голос твердый, как у человека, умеющего повелевать. О характере говорила резко очерченная линия губ и строгий, проницательный взгляд. К нашему возвращению в Веселых Тернах уже стояло несколько саней-розвальней, в которых находились новые автоматы, запасные магазины и черные промасленные коробки с автоматными патронами, вскрытые ящики с гранатами.

— Сменяем? — подзадоривал меня Канаев, беря в руки тускло поблескивающий, со следами заводской смазки новенький автомат.

— Нет, не хочу, — отказался я, — со своим уже сроднился. Мы понимаем друг друга без слов, а к новому надо еще приловчиться. А вот парочку запасных магазинов с удовольствием прихвачу.

Мы брали патроны: по четыре-пять коробок в упаковке по 500 штук, по двенадцать — пятнадцать ручных гранат, по две — четыре противотанковых. Все отобранное тщательно укладывали в вещмешки, а запасные снаряженные магазины и сумки с гранатами подвешивали на пояс, где находится обычно армейский нож. Я тоже был не исключение. Запалы положил отдельно. Каждый по-хозяйски аккуратно обернул бумагой, потом, за исключением двух, чтоб были под рукой, еще раз все обернул трофейным носовым платком и аккуратно вложил в левый карман гимнастерки. В результате наша экипировка — оружие, снаряжение и продукты питания — по весу получилась солидной. Маскхалаты, с надетыми сверху вещмешками, делали наши фигуры мешкообразными, неуклюжими.

В установленное время строимся, и вскоре начинается марш. Подразделение за подразделением вытягивается цепочкой из населенного пункта, и колонна приходит в движение. Наша рота идет где-то в середине колонны, за саперами. Разведчики все вооружены автоматами, за исключением Сергея Усачева, у которого за плечам и была снайперская винтовка. Он единственный в роте носил очки, но стрелял отменно. Саперы, в отличие от нас, частично вооружены карабинами, кроме того, каждая пара несла по противотанковой трофейной мине, прозванной «сковородкой».

Впереди отряда на неказистой кобыленке ехал Шурупов. За ним шли офицеры штаба отряда.

Во главе нашей роты, как всегда, быстрой походкой, часто семеня ногами, по привычке свысока поглядывая на окружающих, шел старший лейтенант М. Д. Садков. Рядом с Дышинским — незнакомый нам коренастый паренек с карабином за спиной, двумя «лимонками» и пистолетом на поясе. Они почти все время переговаривались, наклоняясь друг к другу.

Хвост колонны терялся в снежной круговерти, где шествие замыкал подслеповатый мерин, запряженный в сани, на которых лежали запасной комплект питания к двум рациям и телефонам.

Метет по-прежнему. Слабо наезженная, с часто встречающимися сугробами дорога идет вдоль склона. Где-то справа — противник, а мы идем вдоль линии фронта, на юг. Саперы и идущие впереди их автоматчики раза два пытались запевать, но их не поддержали. Солидный груз, теплая одежда, трудная дорога давали о себе знать. С такой ношей не до пения. Отряд шел навстречу большим испытаниям. И все понимали это.