Хроника смертельной весны

Десмонд задумался. Он молчал, а попутно его длинные пальцы бегали по клавиатуре «металлолома». Что-то, видимо, ему удалось из его недр извлечь, так как спустя несколько минут он удовлетворенно воскликнул: – Так я и думал!

– Что значит – так вы и думали? – подозрительно спросила Жики.

– Лиза Эвра, урожденная Гладкова, училась с Антоном Ланским в Московском университете, на юрфаке. Сейчас замужем за председателем совета директоров крупного банка Шарлем Эвра. Дочь Антуанетт, двенадцати лет, учится в le Lyc'ee Des Francs Bourgeois в четвертом округе… Две недели назад сменили шофера, который возит маму и девочку по их нуждам. Они наняли некоего Андре Готье, он, кстати, был под следствием по подозрению в похищении людей в 2011 году, но обвинения сняли… Как неосмотрительно, однако, он что, этот банкир, вообще его документы не проверял?..

– Как вы все это узнали? – в шоке пробормотала Жики.

– Google, мадам…

– Никогда не поверю, что материалы уголовной полиции находятся в открытом доступе!

Десмонд пожал плечами: – Я бы не рискнул с этого допотопного агрегата ломиться на полицейские сайты. И десяти минут не пройдет, как к нам нагрянет группа захвата. Когда привезут мой лэптоп, мадам?..

– Я попросила его поискать, но ничего не обещаю. Терпение.

– Еще скотча, мадам?

– Пожалуй, – Жики протянула опустевший бокал. – Превосходный скотч. На какие деньги куплен?

– Я его украл, мадам. В Nicolas[125] напротив.

– Какой кошмар! – ахнула тангера. – Вы шутите!

– Отнюдь, – хмыкнул он. – Надо же мне что-то пить. И ей! – он обратился к Бриджит: – Правда, детка? You really enjoy jigging with such a cool guy as me, don’t you?[126]

Лицо ирландки вытянулось, и она что прошипела по-гэльски.

Жики было открыла рот, дабы потребовать объяснений – английского она не знала, и поэтому не поняла ни вопроса Десмонда, ни реакции Бриджит – но тут пороге появился ее помощник. В одной руке он держал большую коробку с огрызком яблока на крышке, а в другой – завернутый в прозрачную упаковочную пленку лэптоп. – Вот, мадам. Айтишники отдавать не хотели – они там пари заключили на тысячу евро, кто взломает защиту.

– Не видать им бабок, – злорадно буркнул Десмонд, сдирая упаковку с лэптопа. Он провел рукой по крышке, словно лаская любимую собаку. На его губах Жики впервые увидела искреннюю улыбку. – Ну, приятель, сейчас мы с тобой зададим жару…

…Наверно, ей снится сон. Сейчас она проснется и все будет хорошо – мама накормит ее завтраком, папа завезет на машине в школу, поцелует ее в нос на прощание. Тони рада, что в школу ее завозит папа – почти всегда, если только не уезжает по делам из Парижа. И тогда ее везет в школу Андре – странноватый дядька с внимательными глазами – неужели мама не видит, какие у него внимательные глаза? Такое ощущение, что он видит ее насквозь. Когда ее с мамой возил Жан, то в машине играла приятная музыка, мама улыбалась, Жан шутил, а ей всегда доставалась от него шоколадка, чем родители ее не баловали – мама вечно ворчит, что шоколад вреден для зубов и фигуры. Так вот – сейчас она откроет глаза…

Девочка таращилась в темноту, но ничего не могла разглядеть. Она чувствовала запах пыли и сырости – так пахнет в подвале их дома на авеню Фош – однажды она спускалась туда вместе с горничной Анастасией. Тогда в квартире погас свет, Настя вызвала электрика и отправилась вместе с ним в подвал – Тони она не оставила одну в квартире и взяла с собой. Но в их подвале горел свет, с ней была Настя. А сейчас девочка очень боялась – а больше всего потому, что совсем не помнила, как сюда попала. Она вышла из гимнастического зала в туалет, ее кто-то окликнул по имени и… все. Когда она пришла в себя, ее руки были связаны за спиной, также были связаны и лодыжки. Рот ей залепили скотчем, и она с трудом дышала…

Тони, девочка умная, много читала – и не только книги, а также газеты и интернет-новости – чего мама категорически не одобряла. Но в современном мире бороться с потоком негативной информации с помощью запретов – все равно, что сражаться с ядерными ракетами репеллентом от комаров. И поэтому девочка была в курсе существования педофилов, насильников и похитителей детей. И сейчас у нее не было ни малейшего сомнения в том, что ее украл вот такой урод. Она хотела крикнуть, но у нее вырвалось лишь жалкое мычание.

– Тихо, тихо, – вдруг услышала она спокойный ласковый голос. – Ты ведь хорошая девочка, не правда ли? Тебя учили, что взрослых надо слушаться?

Девочка услышала, как щелкнула зажигалка и тьма, окружавшая ее, немного рассеялась. Но говоривший находился за ее спиной, и поэтому она никого не увидела.

– Молчишь? – продолжил голос. – Это хорошо. Дети должны говорить только тогда, когда им разрешают взрослые. Хочешь пить? Кивни.

Тони затрясла головой и тут же услышала звук, будто кто-то наливал воду в стакан. Чья-то рука сорвала липкую ленту с ее рта. Было больно – Тони взвизгнула.