Хроника царствования Карла IX Новеллы

— Покинуть Нуармутье! — воскликнул он, всплеснув руками. — Но я же здесь так счастлив! Чего же мне желать с тех пор, как вы здесь? Вы осыпали меня благодеяниями, и мой скромный домик превратился в дворец.

— Нет, — продолжала я, — мой дядя очень стар; если случится такое несчастье, что я его лишусь, то я не буду знать, к кому обратиться, чтобы вы могли получить приличный приход.

— Увы, сударыня, мне будет так грустно расстаться с этой деревней!.. Кюре святой Марии умер… но меня успокаивает то, что его заменит аббат Ратон. Это достойнейший священник, и я этому очень рад; ведь если бы его преосвященство вспомнил обо мне…

— Кюре святой Марии умер! — воскликнула я. — Я сегодня же еду в N. и поговорю с дядей.

— Ах, нет, не надо! Аббат Ратон гораздо достойнее меня; и потом, покинуть Нуармутье…

— Господин аббат! — сказала я твердо. — Это необходимо!

При этих словах он опустил голову и не посмел больше спорить. Я чуть не бегом вернулась в замок. Он шел за мной следом, в двух шагах, бедняга, и был так взволнован, что не мог раскрыть рта. Он был убит. Я не стала терять ни минуты. В восемь часов я была у дяди. Оказалось, что он очень держится за своего Ратона; но он меня любит, и я знаю свое влияние. Словом, после долгих прений я добилась того, чего хотела. Ратон устранен, и аббат Обен — кюре св. Марии. Вот уже два дня, как он в городе. Бедняга понял мое «так надо». Он меня торжественно благодарил и говорил только о своей признательности. Я была довольна, что он не стал задерживаться в Нуармутье и даже сказал мне, будто торопится поблагодарить его преосвященство. Уезжая, он прислал мне свой красивый византийский ларчик и просил у меня позволения иногда писать мне. Ну что, моя милая? «Доволен ты, Куси?»585 Это урок. Я его не забуду, когда вернусь в свет. Но тогда мне будет тридцать три года, и мне нечего будет бояться, что меня могут полюбить… да еще такой любовью!.. Конечно, это невозможно. Все равно; от всего этого безумства у меня остались красивый ларчик и истинный друг. Когда мне будет сорок лет, когда я буду бабушкой, я начну интриговать, чтобы аббат Обен получил приход в Париже. Ты его увидишь, моя дорогая, и это он даст первое причастие твоей дочери.

VI

Аббат Обен к аббату Брюно, профессору богословия в Сент-А ***

N., … мая 1845

Дорогой учитель! Вам пишет уже не скромный сельский священник из Нуармутье, а кюре св. Марии. Я простился с болотами, и теперь я горожанин, живущий в прекрасном церковном доме на главной улице N.; кюре большого храма, хорошо построенного, хорошо содержимого, великолепной архитектуры, изображенного во всех альбомах с видами Франции. Когда я в первый раз служил в нем литургию у мраморного алтаря, блистающего позолотой, мне казалось, что это не я. Но это сущая правда. Одно из моих удовольствий — это думать, что на ближайших каникулах Вы меня посетите; я смогу предоставить Вам хорошую комнату, хорошую постель, не говоря уже о некоем бордо, которое я называю «Нуармутье» и которое, смею утверждать, достойно Вас. Но, спросите Вы, как же это я попал из Нуармутье к св. Марии? Вы меня оставили у церковных дверей, а я вдруг оказываюсь на колокольне.

О Meliboee, deus nobis haec otia fecit.586