Хроника Убийцы Короля. День второй. Страхи мудреца. Том 1

– Долг зовет! – сказал он и пошел встречать гостей.

– Кстати, насчет покровителей, – сказал я Трепе. – Я хотел бы узнать, что вы думаете об одной истории. Но только, – я понизил голос, – хотелось бы, чтобы это осталось между нами.

Глаза Трепе сверкнули любопытством, он подвинулся ближе ко мне.

Я отхлебнул еще метеглина, собираясь с мыслями. Напиток подействовал на меня быстрее, чем я рассчитывал. Но оно и к лучшему: это притупило боль от многочисленных ушибов.

– Я так понимаю, что вы знаете всех возможных покровителей на сто миль в округе.

Трепе пожал плечами, не пытаясь изображать ложную скромность.

– Если не всех, то многих. Всех, кто относится к этому всерьез. И как минимум всех, у кого водятся деньги.

– У меня есть знакомая, – сказал я. – Начинающий музыкант. Природный дар, но почти необученная. И некий человек обратился к ней, предлагая помощь и со временем постоянное покровительство…

Я замялся, не зная, как объяснить остальное.

Трепе кивнул.

– И ты хочешь знать, можно ли на него положиться, – сказал он. – Разумный вопрос. Некоторым людям кажется, будто покровитель имеет право не только на музыку. Если нужны примеры, спроси у него, – он указал на Станхиона, – про те времена, когда сюда приезжала отдыхать герцогиня Самиста.

Он издал смешок, похожий на стон, и протер глаза.

– Кошмарная была баба, клянусь малыми богами!

– Это-то меня и тревожит, – сказал я. – Я не знаю, насколько ему можно доверять.

– Ну, хочешь, я разузнаю, – сказал Трепе. – Как его имя?

– В том-то и дело, – объяснил я. – Я не знаю его имени. Думаю, что и она тоже.

Услышав это, Трепе нахмурился.

– Как это так – имени не знает?

– Он ей назвался, – ответил я, – но она не уверена, что это настоящее имя. По всей видимости, он дорожит своим инкогнито и строго-настрого велел ей никому о нем не рассказывать. Они каждый раз встречаются в разных местах. И никогда на публике. Иногда он не появляется месяцами.

Я взглянул на Трепе.

– Что вы на это скажете?

– Ну-у, я бы сказал, что ситуация далеко не идеальная, – сказал Трепе. В его тоне отчетливо звучало неодобрение. – Все говорит за то, что этот господин, возможно, никакой не покровитель. Больше похоже, что он рассчитывает воспользоваться твоей подружкой.

Я угрюмо кивнул:

– Вот и мне так кажется.

– Но, с другой стороны, – продолжал Трепе, – действительно, бывает, что покровители предпочитают действовать втайне. Найдут талантливого новичка и потихоньку от всех взращивают его, а потом – раз! – он взмахнул рукой. – Как по волшебству, откуда ни возьмись, представляют публике блестящего музыканта.

Трепе тепло улыбнулся мне.

– Я же думал, что ты как раз один из таких сюрпризов, – признался он. – Ты явился из ниоткуда и сразу заработал себе дудочки. Я так и предположил, что кто-то прятал тебя в дальнем поместье до тех пор, пока ты не был готов предстать перед публикой во всем великолепии.

– Мне такое и в голову не приходило, – сказал я.

– Бывает, бывает, – сказал Трепе. – Однако странные места встреч и то, что она не знает его имени…

Он хмуро покачал головой.

– Это как минимум некрасиво. Либо этот господин забавляется, изображая из себя благородного разбойника, либо с ним и впрямь не все чисто.

Трепе призадумался, барабаня пальцами по стойке.

– Скажи своей знакомой, пусть поостережется и не теряет головы. Когда покровитель пытается воспользоваться своей властью над женщиной, это всегда ужасно. Это подлость! Но я знавал людей, которые лишь притворялись покровителями, чтобы завоевать доверие дамы.

Он нахмурился.

– Тогда дело плохо…

* * *

Я был на полпути к универу, впереди как раз показался Каменный мост, как вдруг я ощутил в руке неприятный покалывающий жар. Поначалу я решил, что это болит дважды зашитая рана – она весь день чесалась и саднила.

Но жар не утихал – напротив, он распространился по руке и на левую сторону грудной клетки. Меня прошиб пот, как будто от лихорадки.

Я скинул плащ, подставив грудь холодному воздуху и принялся расстегивать рубашку. Осенний ветерок освежил меня, я стал обмахиваться плащом. Однако жар становился все сильнее. Мне сделалось больно, как будто грудь обварили кипятком.

По счастью, этот участок дороги шел параллельно ручью, текущему к реке Омети. Поскольку ничего лучшего в голову не пришло, я скинул башмаки, снял с плеча лютню и сиганул в воду.

От ледяной воды перехватило дыхание, однако же она остудила мою пылающую кожу. Я сидел в воде, стараясь не выглядеть круглым идиотом, когда мимо, держась за руки, прошла молодая парочка – они изо всех сил старались не обращать на меня внимания.

Странный жар бродил по всему телу, как будто в меня вселился огонь, норовящий вырваться наружу. Началось с левого бока, потом перекинулось на ноги, потом снова вернулось в левую руку. Когда жар охватил голову, я нырнул.

Несколько минут спустя все закончилось, и я выбрался на берег. Дрожа с головы до ног, я закутался в плащ, радуясь, что на дороге теперь никого нет. Потом, поскольку больше ничего не оставалось, я вскинул на плечо футляр с лютней и побрел домой, в универ. С меня ручьями лила вода. Мне было очень страшно.