Хроника времен Гая Мария, или Беглянка из Рима

Военный трибун Гней Клептий, как об этом говорилось выше, был заслуженный и храбрый командир. Он имел на своем счету восемнадцать годичных походов и участвовал в двадцати двух сражениях. Дважды его назначали войсковым квестором в провинциях, но род его был незнатным, и путь к более высоким государственным должностям для него был закрыт. Клептий довольствовался тем, что за ним закрепилась слава одного из лучших военных трибунов в римской армии.

Предупрежденный о том, что мятежники большими силами идут на него со стороны Калатии, легат отверг благоразумное предложение Лабиена укрыться за стенами Кавдия. У храброго вояки родился другой план: он решил оставить Аппиеву дорогу и вести свой отряд через горы с тем, чтобы выйти к Капуе, обогнув Калатию с юга. Обманув таким образом врага, Клептий выполнил бы полученный им ранее приказ претора.

В наступившее утро, сразу после завтрака, отряд самнитов выступил в поход.

Лабиена и его всадников Клептий оставил при себе — они нужны ему были как разведчики для наблюдения за всеми передвижениями противника.

Отряд продвигался по трудной горной дороге и вскоре втянулся в узкое Кавдинское ущелье.

Это ущелье памятно было и римлянам, и самнитам. Здесь двести семнадцать лет назад самниты, возглавляемые храбрым вождем Гаем Понтием[418], окружили и принудили к капитуляции легионы римских консулов Тита Ветурия Кальвина и Спурия Постумия[419]. С тех пор самниты вспоминали об этом событии с гордостью, а римляне считали дату поражения в Кавдинском ущелье днем великого позора и унижения.

В то время как отряд Клептия проходил по Кавдинскому ущелью, две тысячи четыреста повстанцев во главе с Минуцием, двигаясь по Аппиевой дороге, приближались к Калатии.

Минуций еще не знал, что Клептий свернул с Аппиевой дороги с целью уклониться от встречи с ним, и предвкушал новую победу над врагом, которой он придавал огромное значение. Она должна была лишить претора Лукулла мощного подкрепления, смешать все его планы и, что было самым важным, разнести по всей Италии весть о новой победе восставших. Минуций надеялся, что после этого слава его имени распространится на всю Италию и привлечет к нему массу сторонников.

Только спустя три часа, когда ему и его солдатам оставалось пройти семь или восемь миль до Кавдия, вернувшиеся из разведки всадники Сатира донесли, что отряд легата ускользнул в горы.

От пастухов и встречных путников Сатир узнал, что еще утром когорта самнитов двинулась окольной дорогой в сторону Кавдинского ущелья, то есть, как уже нетрудно было догадаться, противники в течение нескольких часов шли в прямо противоположных направлениях параллельно друг другу и теперь их разделяло расстояние по меньшей мере в пять или шесть миль.

Огорченный Минуций вынужден был признать, что его постигла полная неудача.

Отряд Клептия в тот же день спустился с Кавдинских гор севернее Свессулы и не останавливаясь прошел до самой Капуи.

В городе Клептия встретили с ликованием. Лукулл достиг своей цели. Он уже располагал достаточным количеством воинов, чтобы быть уверенным в победе. По свидетельству историка Диодора Сицилийского, «под его началом собралось четыре тысячи пехотинцев и четыреста всадников».

Минуций, возвращавшийся из похода, обманувшего его ожидания, был готов к тому, что Лукулл, получивший столь серьезное подкрепление, немедленно выступит против него и против засевшего в тифатском лагере Ламида.

Восставшие в этот день оказались в положении, когда их можно было разбить по частям. Поэтому Минуций действовал со всеми предосторожностями. Правда, день близился к концу, но он знал по опыту Фракийской войны, что военачальники всегда становились смелее именно перед заходом солнца, рассчитывая на темноту ночи, которая, как правило, разъединяла сражающихся в самом разгаре битвы, исход которой был еще далеко не ясен, зато потом каждый из противников мог объявить себя победителем.

При подходе к Капуе, примерно в трех милях от города, Минуций приказал своему войску остановиться и занять боевые позиции на господствующей высоте, но посланные им вперед всадники вернулись с сообщением, что в римском лагере у Флувиальских ворот все спокойно и весь путь до самого города свободен.

Немного погодя с успокоительной вестью прибыл гонец от Ламида.

Только тогда Минуций приказал сменить боевые порядки на походные, и поздно вечером привел своих солдат в лагерь под Тифатой.

Когда совсем стемнело, в палатку к нему явились все старшие командиры, созванные им на совет.

Минуций объявил, что теперь, когда силы противника значительно выросли, претор Лукулл покажет себя презренным трусом, если завтра же не отважится на битву.