Хроника времен Гая Мария, или Беглянка из Рима

— Постарайтесь захватить их живыми, — со зловещим выражением лица произнес Аврелий. — Раненых не добивать — тащите их сюда. Они будут умирать медленно — на глазах у всех остальных. О, я отучу от побегов весь этот сброд!..

Книга сделана специально для библиотеки Либрусек.

Пока в доме Аврелия происходил этот разговор, в двенадцати милях от Рима над Альбанским озером гулким эхом разносились частые удары молотков в кузнице — это беглые гладиаторы под руководством старого кузнеца-нориканца выковывали себе наконечники для дротиков и чинили поврежденные гладиаторские щиты.

Незадолго перед закатом солнца, насадив готовые наконечники на древки, вырезанные в лесу из прямых и крепких сосновых ветвей, и прихватив с собой приведенные в порядок щиты, гладиаторы вернулись в дом.

Теперь у этих семи отважных бойцов, кроме испанских мечей, имелись щиты и копья, то есть оборонительное и метательное оружие.

Учитывая боевую выучку гладиаторов, а также их непреклонную решимость умереть, но не сдаваться врагу, они представляли грозную силу.

Ни Аврелий, ни Пацидейан, возглавивший шестнадцать конных стражников и за час до рассвета выехавший вместе с ними из Рима, не могли предположить, с каким серьезным противником им предстоит иметь дело. Поэтому стражники ограничились тем, что вооружились охотничьими копьями и легкими короткими мечами, с которыми они обычно несли службу по охране школы. Они решили, что этого будет вполне достаточно. На всякий случай они облачились в латы и надели на головы железные каски, но щитов с собой не взяли, посчитав их лишней обузой. Они не исключали того, что беглые гладиаторы будут отчаянно защищаться. О том, что горстка варваров сама может устроить засаду и напасть на них, никто даже не подумал.

Ночь в альбанском имении прошла спокойно, если не считать, что Ювентину довольно сильно лихорадило — ее то бил озноб, то бросало в жар.

В полночь к ней в комнату заглянула Акте и дала ей выпить отвар из фарфара и настой из ивовой коры, который в то время применялся не только при простудных заболеваниях, но и был единственным средством против малярии (болезни под этим названием в древности не знали — только догадывались, что она происходит от укусов комаров в особо нездоровой местности).

Гладиаторы всю ночь поочередно выходили караулить дорогу возле озера — только оттуда они ожидали появления врагов.

Мемнон, вернувшись из дозора около полуночи, встретился с бодрствующей Акте. От нее он узнал, что Ювентина в горячечном состоянии, но, приняв лекарство, успокоилась и, кажется, уснула.

— Ты не дашь ли нам в дорогу своих лечебных трав? — попросил Мемнон.

— Так вы уходите? — удивилась Акте.

— Да.

— И Ювентина тоже уйдет вместе с вами?

— Безусловно.

— Но это невозможно! — протестующе воскликнула Акте. — Нет, Ювентину я никуда не отпущу. Ей нужны покой и тепло, пока болезнь еще не отступила…

— Ты добрая и милая девушка, — грустно улыбнулся ей Мемнон, — но, к сожалению, ей нельзя здесь оставаться. Мы уже решили — завтра утром тронемся в путь…

— Завтра утром? — повторила девушка. — Но что происходит? — спросила она. — Ты не можешь мне сказать?

— Позже все узнаешь.

— А Ювентина? — продолжала свои настойчивые вопросы Акте. — Почему ей нельзя остаться? Она же очень больна.

Мемнон тяжело вздохнул.

— Что я могу ответить? Я очень люблю ее. Умереть за нее я почел бы за счастье. Я сделаю все, что в человеческих силах, чтобы она выздоровела, — он снова вздохнул и продолжил: — Оденем ее потеплее, ты дашь нам своих чудодейственных трав и будем все вместе молиться божественному Асклепию, чтобы он помог ей справиться с болезнью.

— Но как же… — начала Акте, но Мемнон прервал ее:

— Не беспокойся за нее. Если ей трудно будет идти, я и мои товарищи будем по очереди нести ее на руках… Она нам как сестра. Все мы очень многим обязаны ей…

Гладиаторы поднялись на рассвете, но не успели позавтракать, как в атрий вбежал Думнориг и крикнул:

— К оружию! Они уже у ворот…

Схватив щиты и копья, гладиаторы выбежали во двор.

За воротами слышались топот коней и гул голосов. Со злобным лаем рвался на цепи Алкид.

— Эй, кто там!.. Тевпил, старый грекос! Открывай ворота, бездельник! — прогремел зычный голос Пацидейана.

Сатир и Думнориг устремились к воротам, в то время как Мемнон, Ириней, Астианакс, Сигимер и Багиен стали в ряд в пяти или шести шагах от ворот, сжимая в руках готовые к броску дротики.

Ударом ноги Думнориг выбил тяжелый бревенчатый засов.

Ворота распахнулись.

— Добро пожаловать! — крикнул Сатир, сильнейшим броском послав свой дротик в ближайшего из всадников.

Одновременно Мемнон и стоявшие рядом с ним товарищи тоже с размаху метнули копья.

Промахнуться было почти невозможно — всадники толпой сгрудились перед воротами.

Раздались дикие крики.

Пронзенный насквозь дротиком, брошенным рукой Мемнона, молча свалился с коня Пацидейан.

Не знавший себе равных знаменитый гладиатор, сотни раз выходивший победителем из схваток на арене, был убит наповал, не успев вынуть меч из ножен. Вместе с ним еще пять или шесть всадников упали с коней.