Хроника времён 'царя Бориса'

- Все врет, - сказал Силаев, имея в виду Лукьянова. - Хитрая лиса, я ему не верю. Говорит, что мы заявили ультиматум, а нужен компромисс. А как ещё говорить с преступниками?

Сейчас кое-кто пытается упрекнуть Хасбулатова в его приверженности к идее переговоров. Ссылаются на телефонные разговоры, которое якобы были между Янаевым и Хасбулатовым. Не вдаваясь в суть, были такие разговоры или нет и как при этом собеседники называли друг друга, по имени или по имени и отчеству (кстати, Янаев с Хасбулатовым знают друг друга более 25 лет), замечу, что путч в истории социалистического государства имел место впервые и какой-либо отрепетированной реакции вызвать не мог. Надо было прорвать замкнутое пространство, каковым оказался блокированный Белый дом.

Переговоры были одним из вариантов такого прорыва. Возможно, Хасбулатов, настаивая на переговорах, преследовал и другую цель - дать понять, что в российском руководстве не все столь категоричны, как Президент. И на будущее оставлял себе запасной ход. Мне думается, такое предположение может быть, по стилю оно в духе Хасбулатова. И тем не менее скорее нет, нежели да. К этому времени Хасбулатов уже потерпел поражение на съезде, выдвигая свою кандидатуру на пост Председателя Верховного Совета. И его шансы при столь скрытой политической игре оказались бы очень невысокими. Не следует забывать, что против Хасбулатова на съезде боролись правые, и они же, правые, провели переворот.

Глава XIV

БУНТ В СВИТЕ КОРОЛЯ

ЕСЛИ ЗАГЛЯНУТЬ ЗА КУЛИСЫ

26 марта 1993 года Собрался IX внеочередной съезд народных депутатов.

Ситуацию можно трактовать по-разному. Немедленный созыв съезда спровоцировал Президент, сделав это сознательно. Президенту ничего не остается, кроме как играть на обострение. VIII съезд не дал Президенту референдума. Силы на исходе. Противоборство властей загоняет Президента в тупик. Президент использует факт своей возросшей популярности и намерен перейти в атаку. Возросший рейтинг Президента в момент VIII съезда, по сути, ткань сочувственная. Симпатии, как правило, на стороне оскорбленного, униженного. Такова логика толпы.

Законы борьбы имеют иной смысловой рисунок. Сочувствуют поверженному, а идут за сильным. IX съезд в свой первый день отклонил идею импичмента Президенту и отказался рассматривать этот вопрос на съезде. 467 депутатов проголосовало "за", однако положенных 517 голосов эта идея не получила. И все же вопрос возник повторно. В неприемлемо изменившейся ситуации виноват отчасти сам Президент. Заключение Конституционного суда должно было, по замыслу четверки, противостоящей Президенту: Хасбулатов, Руцкой, Зорькин, Степанков, - выполнить роль детонатора. Суд заседал целую ночь, чтобы подтвердить прозорливость преждевременного заявления Зорькина о попытке государственного переворота. И хотя заключение Конституционного суда было не столь агрессивным, в целом оно подтверждало неконституционность ряда положений предстоящего указа Президента, на который он, как на якобы существующий, ссылался в своем обращении. Самих указов об особом положении никто не видел.

Сессия Верховного Совета, обсуждающая обращение Президента, была преисполнена ярости. Зорькин, заявивший, что Конституционный суд по своей собственной инициативе (факт в практике столь высокого учреждения невероятный) принял дело к рассмотрению на предмет выявления президентского замысла произвести государственный переворот, спровоцировал этот конфликт. Всякий здравый человек отдавал себе отчет, что это нелепость. И опять газеты запестрели ядовитыми репликами: "Президента подловили, использовали". Непродуманность шага Президента, на мой взгляд, в другом. В экстремальных ситуациях крайне трудно держать паузу, когда окружение Президента ежечасно напоминает ему о поруганиях, которым он подвергся на VIII съезде.

Каждый следующий съезд становился зрелищем не только удручающим, но и жутковатым: масштаб озлобления, ораторской неуважительности к Ельцину, нестерпимое желание оскорбить, унизить общенародно избранного президента вряд ли имеет схожий пример в какой-либо стране. И во всей этой ругательности, несдержанности, грубости видишь нечто похожее на удаль многоликого хама. Нелегок крест лидера нации. Мы помним, как унижал Горбачева партийный съезд. Стерпеть подобное непросто. Тем более что оппозиция делала расчет на чувствительность Ельцина, она подталкивала Президента к срыву.

Нынче много говорится о несовершенном окружении Президента. С этим утверждением трудно спорить. Однако, замечу, в истории любой страны не было Президента, окружение которого считалось бы удачным, тем более когда эту оценку делают либо противники, либо сторонники, не оказавшиеся в числе президентского окружения. С противниками все ясно, им противопоказано думать иначе.