Хроника времён 'царя Бориса'

Кстати, о нэпе. Мы часто нынче вспоминаем нэп. Но отчего-то никогда не говорим, что нэп, по замыслу Ленина, был переходной, промежуточной моделью. В этом смысле временные прогнозы экономистов и сроки выхода из кризиса через 3-5-7 лет вряд ли точны. Расчет идет по нормам экономической реформы, проводимой в цивилизованной стране, где массив частной собственности является если не преобладающим, то бесспорно значимым, и никто не учитывает, что одновременно мы проводим ещё и реформу политическую. Подобного опыта наше общество не имело, разумеется, кроме как в 1917 году. Но это уже другая история. А потому недоумение избирателей естественно. Они все ждали: когда же власть из одного состава начнут перегружать в другой? Ведь сказано - вся власть Советам! Когда объявят о роспуске колхозов? И Маяковский кстати - "Кто тут временные?.. Слазь! Кончилось ваше время!" Как же необходим был на съезде анализ депутатских программ с точки зрения их реальности, социально-экономического и политического диапазона. Это был бы великий урок и для парламента, и для исполнительной власти, и для избирателей. И не надо думать, что это позволило бы управленческим структурам упрекнуть депутатский корпус в дилетантстве, в безответственности, в непрофессионализме, чего так бы хотелось, толкуя профессионализм как узость собственных суждений, неподъемность именуя стабильностью, закоснелость мышления преемственностью. Не случилось ни того, ни другого, а жаль. Что же произошло потом? Депутаты вернулись к своим избирателям и стали вместе с ними критиковать прошедший съезд, оставляя право на его защиту партийным лидерам всех рангов, которым-де положено это делать. Это тоже рецидив привычного - ещё не поняли, не переключились - съезд-то другой! Не очередной "исторический", необъятно партийный, а другой! Такой вот расклад получился. Иначе говоря, хоронили съезд многие из тех, кто больше всего недоволен даже не самим съездом, сколько фактом его появления в том составе, в котором он состоялся. Не заявленная гласно мысль "Мы предупреждали!!!" не перестает существовать. Политические реформы, демократизация опережают готовность народа к этим процессам. А затем - залп по неформалам, ещё один - по кооперативам, по национальным беспорядкам, и как итог фраза: "Что требовалось доказать? - Народ не готов!" А депутаты им ничего не остается, как отозваться на недовольство народа, - поднимаются на трибуны перед своими избирателями и во благо своей неоторванности от народа начинают поругивать съезд, как если бы они были гостями на том пиру, а не хозяевами. Неминуемо возникает вопрос: "Кому все-таки нужен съезд народных депутатов?" Тем, кто сдерживает демократию, или тем, кто в результате её торжественно стал депутатом съезда?! Надо ли защищать съезд? Думаю, нет. Но надо пожить, ощутить, понять, что он для нас такое. Общество ждет Закона о печати, Закона о гласности. Съезд, при всех сопутствующих несовершенствах, процедурной неорганизованности, заявил такие параметры мысленной свободы, которые вывели в иную степень общественное сознание, как таковое. И всякий закон, и уж тем более Закон о печати, будет отныне соизмеряться с этим съездовским пределом. Меньшего уже быть не может. Как не может быть в одном обществе двух пределов свободы, гласности и открытости. Ибо это мы уже проходили. Съезд сделал не просто шаг вперед это иное качество общества. На съезде было меньшинство и большинство. Мы ещё не привыкли к этому понятию. И уж тем более мы страшимся теории оппозиции. Так вот, на съезде была оппозиция. Расхождения практически не затрагивали целей - необходимость радикальных перемен признали все. А вот пути достижения, темп перемен, их масштабы - здесь обозначились разные подходы. Поэтому понятие "оппозиция" нуждается в уточнении. На съезде была конструктивная оппозиция, взгляды которой бесспорно обогатили съезд. Впервые в нашей общественной жизни взгляды меньшинства были не просто выслушаны и учтены, как это принято говорить; они обрели характер экономической и социальной альтернативы. И дело не в результатах голосования. Съезд признал значимость альтернативы. Возможно, он не проникся к ней доверием. Для этого нужно время. Но уже вычеркнуть из сознания общества факт существования экономической концепции прибалтийских республик, московской группы невозможно. И всякая неуспешность наших экономических шагов, антирадикализм, половинчатость, неукротимая верность идеологическому догматизму в сфере экономики побудит, заставит общество свершить альтернативную данность. А это - завоевание съезда, его интеллектуальный прорыв. Конечно, у нас нет времени.