Хроника времён «царя Бориса»

Так вот, поруганное достоинство делало позу, и перед вами возникал гоголевский Городничий, который, сжимая сытый кулак, ревел по-толубеевски: «Вот где они у меня, субчики: Чубайсы, Шумейки, Шохины проклятые!..» Я пробовал урезонить и, сожалея (экая энергия пропадает), остерегал: «Зачем тебе это, Александр Владимирович, отдай нам, мы раскрутим. Тебя начнут честить, кости перемалывать. В таком мордобое каблуками не щелкают. Ничего не пожалеют. Ты ведь, Александр Владимирович, их тоже не жалеешь». Он взрывался, требовал ещё и ещё внимания. На столе оказывались новые папки, и разговор шел по пятому кругу.

И вот эта череда ответных сокрушительных обвинений наступила. Вице-президенту числят фонд «Возрождение». На сцене появляется некий Якубовский — агент всех политических сил и многих разведок разом, прослушивающий, кодирующий, записывающий все и вся. Легко меняя своих хозяев, он становится одинаково опасным для всех. Банк компрометирующих материалов, созданный Якубовским, мало сказать внушителен. Он неповторим, потому что человек, его создавший… талантлив. Я первый раз вижу такой масштаб непорядочности, претендующий на нравственное алиби. Он рассказывает о Руцком то же самое, что говорил вице-президент о Чубайсе, о Шумейко. А значит, настал час сравнивать, кто больше украл или присвоил или разрешил украсть или присвоить, и нам теперь ползать с сантиметром по дачам Махарадзе, Бурбулиса, а чуть позже — по дачам Руцкого, Зорькина и обмерять: туалеты, гаражи, пересчитывать унитазы, биде и записывать их цветовую гамму — бело-розовый, или лазоревый, или под цвет морской волны.

У меня было такое ощущение, что нас всех вместе погружали в грязь, испытывая при этом неповторимое наслаждение. Понимая, что у Президента недостает сил, оппозиция начинает атаку ещё на одном направлении. Ей надо свести на нет конституционное наступление Президента, заставить его захлебнуться.