Хроника времён «царя Бориса»

Несовершенная, задерганная парламентом, большими и малыми Советами исполнительная власть оказалась сильнее. Комментируя эту ситуацию, политический обозреватель Российского телевидения Николай Сванидзе точнее других охарактеризует сложившуюся ситуацию: «Во всех предыдущих схватках с Президентом, будем объективны, в сфере устных баталий Хасбулатов почти никогда не проигрывал. Его анализ оказывался глубже, шаги более выверенными. Он заставлял Президента сводить партию вничью. И каждая следующая ничья давалась Президенту и его окружению немыслимыми усилиями. И вот очередной раунд. Не стоит спешить с выводами, однако заметим, Президент подготовился к решающей схватке. Он не повторил прошлых ошибок. Не стал демонстрировать уверенность в успехе, ориентируясь на доклады ближайших помощников, после чего любая неудача завершалась отрепетированной репликой оппозиции — Президента опять подставили!»

21 сентября ничего подобного не случилось. Небезукоризненный Указ № 1400 был заявлен жестко. На удивление синхронно сработала вся государственная машина. Правительство провело экстренное заседание кабинета, на котором с вызывающим единством поддержало Президента. Единственный воздержавшийся при голосовании министр внешних экономических связей Глазьев спустя два дня покинет правительство, а несколькими днями позже он будет приглашен к Руцкому, где ему сделают официальное предложение разработать экономическую программу для нового Президента. Бывший министр это предложение примет. Этот шаг можно назвать симптоматичным для парламента. Действия Руцкого в этом случае можно посчитать прямолинейными, действия Глазьева — осмысленно амбициозными. Критикующих Указ Президента оказалось сверхдостаточно: и среди экономистов, и среди либеральной интеллигенции, и в кругах, исповедующих шовинизм, национал-патриотические идеи. Задача последних — создать некую среду мифов, которые первично инициировал блокированный Белый дом, как, впрочем, и впитывал любой авантюрный слух, рожденный в национал-патриотических кругах.

Эти силы, как очевидные, можно вывести за скобки, все же остальные персонажи, а среди них обиженных Президентом было сверх меры, пошумели на немногочисленных собраниях, однако поддерживать парламент не рискнули.

Нет-нет, не испугались. «Независимая газета», Павловский в «Общей газете», «Комсомолка» — все сквозь зубы пробормотали что-то о попрании прав личности, о негуманности действий московского правительства, отключившего свет, воду, отопление, но каких-либо более ощутимых действий не совершили. Вся исполнительная власть на местах вдруг увидела, что у России помимо Президента есть премьер, есть правительство, которое в эти дни утратило образ клуба по интересам и стало нормальным, действующим в чрезвычайных обстоятельствах правительством. И тем не менее либеральный вариант — пусть заседают, сколько им заблагорассудится, все равно де-факто они признаны несуществующими, — этот вариант по мере удлинения срока самозатворничества парламента оказался уже не таким оптимистичным вариантом.