Хроника земли Прусской

В год от Рождества Христова 1260 братья из Ливонии и Пруссии собрались с сильными войсками, чтобы доставить провизию братьям из замка святого Георгия, и, когда они приблизились к этому замку, прибыл гонец, сказавший, что 4 тысячи литвинов разоряют некую часть земли Куронии огнем и мечом и проливают кровь многих христиан и увели взятых в плен женщин и детей со множеством другой добычи. Когда, услыхав об этом, братья и все войско готовились к сражению, чтобы освободить из рук неприятеля души, искупленные кровью Христа, один нобиль из Помезании по имени Матто, сын Пиппина, когда брат Генрих Маршал спросил у него, каким образом следует им напасть на врагов, сказал: «Давайте оставим коней наших подальше от нас, чтобы не было у нас соблазна вернуться к ним, и подойдем к ним пешими, и так народ, лишенный помощи коней, останется в битве, а иначе, несомненно, обратится в бегство». Его совету воспротивились рыцари короля Дании[510] из Ревеля и многие другие, утверждая, что из-за тяжести доспехов они не смогут выдержать сражение без коней. После этого пришли курши, смиренно прося, чтобы, если Бог пошлет христианам победу, они вернули бы им женщин и малых детей. Хотя братья были вполне склонны удовлетворить их просьбы, однако простолюдины прусские и ливонские возразили, заявляя, что поступят с пленными их по обычаю, до сих пор соблюдаемому в войне. Из-за этого курши затаили такую злобу против веры и массы христиан, что, когда братья начали сражаться с литвинами, они, словно вероотступники, обрушились на христиан с тыла, и поскольку литвины сражались впереди, курши сзади, то почти весь народ обеих земель, бросив там братьев и верных им людей, ушел. С тех пор некоторые нобили из Пруссии преданно присоединились к братьям; один из них самб Склодо[511]

из Кведенова[512], отец Налуба[513]

, созвав своих сородичей и друзей, сказал: «Сегодня воскресите в памяти красоту одежд, не раз дарованных вам братьями, и пусть в память об их цвете одежда тела вашего обагрится ныне кровью ран, а в память о сладости меда или браги, не раз принимаемых вами из рук их, испейте ныне горечь зловещей смерти, исповедуя истинную веру вечной Троицы». После этого они мужественно вышли на битву и сражались, словно новые Маккавеи, и свершилась там великая битва, и многие пали с каждой стороны. Наконец, после долгого единоборства, шедшего между ними, братья, по воле Господа, потерпели поражение, ибо вся сила войска их была подорвана бегством пехоты, и пали в этом сражении в день святой Маргариты[514] в земле Куршской, в поле близ реки Дурбин, брат Бурхард, магистр Ливонии, и брат Генрих Ботель, маршал Пруссии, а с ними 150 братьев, а из народа Божиего такое множество, что о количестве их я не слышал. После этого побоища враги погнались за бегущими людьми, ставшими настолько трусливыми, что три или четыре неприятеля убивали сто христиан или они в великой робости бежали. Вот как усилились враги наши множеством военной добычи, коней и оружия, награбленным у стольких тысяч убитых, и ныне торжествуют в силе своей. Истощи же, Господи, силу их и рассей их, дабы знали они, что не кто иной сражается за нас, как Ты, Господь наш.

85. О ПРЕДСКАЗАНИИ ЭТОГО СРАЖЕНИЯ

Когда брат Герман по прозвищу Сарацин должен был выйти из замка Кёнигсберг с другими братьями на упомянутую битву в Куронии, Пресвятая Дева Мария, явившись ему, сказала: «Герман, я приглашаю тебя на пир Сына моего». Вот почему этот брат Герман, уходя, сказал некоторым братьям: «Прощайте, отныне вы меня не увидите, ибо Дева, Матерь Божия, пригласила меня к вечной радости».

86. К ЭТОМУ ЖЕ

Была в пределах Алемании в одном монастыре благочестивая женщина, приходившаяся сестрой брату Конраду фон Фейхтвангену[515], ставшему после великим магистром дома Тевтонского; Господь, явившись ей, явил ей это побоище в одном видении. Ибо видела она, что братья и их оруженосцы сражаются с язычниками и погибают, а души их уносятся ангелами на небо.

87. СНОВА ОБ ЭТОМ ЖЕ