Хроники 1340–1350

Там были взяты в плен граф де Л’Иль[512], граф Комменжский[513] и граф Перигорский[514]; и погибли мессир Роже, брат графа Перигорского, сир де Дюрас, виконт Мюрандонский, виконт Брюникельский и виконт Таларский. Кроме того, в плен попали виконт Вильмюрский[515], виконт Кармэнский

[516], сенешаль Руэрга, сенешаль Керсена, граф Валентинуа[517]; и были убиты мессир Эмар де Пуатье[518] со своими братьями и виконт Лотрекский[519]. Среди пленных также были сенешаль Тулузы[520]

, сир де Ла-Барт и два брата де Дион — мессир Филипп и мессир Рено.

Лишь очень немногие гасконцы смогли избегнуть смерти иль плена. Англичанам же выпала большая удача, ибо они захватили в плен более пятисот рыцарей и оруженосцев, не считая графов, виконтов и великих баронов. Ведь под Оберошем собрался весь цвет Гаскони. Англичане были в таком затруднении из-за пленных, что не знали, как с ними поступить. Ибо все без исключения латники захватили по два или три пленника, и даже у лучников их было по одному или по два.

Эта битва под Оберошем состоялась в год милости Нашего Господа 1344, в канун дня Святого Лаврентия, в месяце августе[521].

Для гасконцев этот разгром был очень тяжелым, сокрушительным и обернулся великим ущербом. Ведь они пришли туда с большим и пышным снаряжением, а теперь все утратили — шатры, палатки, припасы, доспехи и другие ценные вещи, коими англичане весьма обогатились.

Тем же вечером, после битвы, англичане вошли в Оберош, очень ликуя по поводу одержанной ими превосходной победы. Они устроили ужин и вволю попотчевали пленников их же собственным продовольствием.

На следующий день, весьма ранним утром, с двумя сотнями копий и пятью сотнями лучников прибыл граф Пемброк, который еще ничего не знал о случившемся. Он был очень сильно огорчен из-за того, что не участвовал в деле, и сказал графу Дерби, что тот должен был его дождаться. Граф извинился и сказал, что не мог этого сделать. В конце концов они помирились и остались друзьями.

Затем на совете было принято решение, что англичане отвезут своих пленников в Бордо. Распорядившись о выступлении, сеньоры оставили в Обероше только монсеньора Алэна Суинфорда, дабы он охранял город. Затем все построились и двинулись в путь. Когда они вернулись в Бордо, их встретили с большим ликованием, и вполне заслуженно. Ведь они привезли с собой весь цвет Гаскони, благодаря чему город Бордо очень хорошо покрыл все издержки, понесенные в том году[522].

Новость об этом стала известна в Англии и во Франции. Английский король, разумеется, был очень обрадован, ибо его кузен, граф Дерби, с самого начала весьма хорошо выказал себя в Гаскони. Король Филипп Французский, напротив, крайне огорчился, услышав рассказ о том, какой разгром постиг его людей, и о том, какие города и прекрасные замки граф Дерби захватил в Гаскони. Поэтому сказал он, что пошлет туда сильное войско, которое сможет отвоевать утраченные земли и захватит еще и другие впридачу.

Когда летняя пора миновала, граф Дерби и другие английские сеньоры совершенно вольготно расположились в Бордо. Уделив внимание своим пленникам, они назначили за каждого выкуп в соответствии с его рангом и денежным достатком. Граф Перигора был отпущен в обмен на графа Оксфорда, а другие вышли из положения, как могли: одни освободились, внеся выкуп сразу, некоторые договорились об отсрочке выплаты, а иные, чьи дела были совсем плохи, остались в плену, как это принято в таких случаях.

Теперь ненадолго оставим рассказ о графе Дерби и его соратниках, чтобы повести речь о короле Англии. Мы еще вернемся к повествованию о названном графе и войнах, шедших в Гаскони, ибо забывать о них вовсе не следует.

Глава 104

Фруассар отрицает достоверность рассказа Жана Ле-Беля об изнасиловании графини Солсбери королем Эдуардом Английским

Прежде вы уже слышали подробный рассказ о том, как король Англии влюбился в графиню Солсбери. Однако монсеньор Жан Ле-Бель в своих хрониках говорит об этой любви более откровенно и менее пристойно, чем это должен делать я. Ведь, если угодно Богу, мне никогда не пришло бы на ум обвинять короля Англии или графиню Солсбери в каком-нибудь низком поступке. Поэтому теперь, в продолжение этой истории, я хочу открыть истинное положение дел, чтобы все добрые люди были спокойны на сей счет и знали, почему я вновь заговорил и вспомнил об этой любви.