Хроники

Когда рыцари узнали эти новости, то воодушевились и решили устроить засаду на сэра Томаса, в составе 300 копий, так что, когда верховный сенешаль находился в пути с 60 копьями и 2 сотнями лучников, то на расстоянии около 2 лье от Монтобана он был атакован из засады этим большим войском гасконцев. Англичане были очень удивлены, ведь они не подозревали о такой атаке и были совершенно к ней не готовы. Однако, ради самозащиты, они постарались оказать стойкое сопротивление. Но гасконцы, у которых было время разработать свой план, настолько превосходили их числом, и многие англичане были сброшены на землю уже при первом ударе, так что, будучи неспособны сопротивляться гасконцам Перигора, Комменжа и Кармэна, они были приведены в замешательство и, без большого сопротивления, были разбиты и обратились в бегство. Многие были взяты в плен или убиты. Сэр Томас был вынужден бежать, а иначе он был бы взят в плен. Он был обязан своему спасению быстроте своего коня, который донес его до Монтобана. Гасконцы и все прочие вернулись по домам, уводя с собой пленников и добычу.

Известия о том, что его верховный сенешаль Руэрга был разбит графом Перигорским и другими ноблями из тех, что вызывали его явиться в палату пэров в Париже, были очень скоро доставлены принцу Уэльскому, который в это время находился в Ангулеме. Пока ему это говорили, принц был очень разгневан. Он сказал, что сурово и быстро отомстит за это лицам и тем сеньориям, где произошло это возмутительное деяние. Он написал прямо сэру Джону Чандосу, который удалился в свое владение Сен-Совьер-ле-Виконт в Котантене, приказывая ему безотлагательно приехать, как только он получит это письмо.

Желая повиноваться принцу, сэр Джон Чандос поспешил, как только мог, и приехал в Ангулем к принцу, который принял его с большой радостью. Вскоре после этого, принц послал его в Монтобан с большим отрядом воинов и лучников, чтобы вести войну против гасконцев и французов, которые каждый день увеличивались числом и совершали набеги на земли принца. Сэр Томас Уэйк, насколько мог, собрал своих рассеянных людей и поехал в Родэ, который в достаточной степени укрепил и заново снабдил продовольствием. Он также усилил замок Мильо (Milhaud), что у границ Монпелье, и в каждом из этих мест он поставил латников и лучников.

Сэр Джон Чандос сделал Монтобан своей главной квартирой и вместе с другими рыцарями, посланными туда принцем Уэльским, такими как капталь де Буш, два брата де Поммьера, мессир Жан и мессир Эли (Helie), сулдиш де д`Эстрад, сеньор де Партене, сеньор де Понс, мессир Луи де Аркур, сеньор де Пинэн, сеньор де Таннейбуто (Tannaybouton) and сэр Ричард Поншардон, храбро оборонял границы от гасконцев и французов. Эти рыцари и их отряды совершали частые атаки против сил графа Арманьяка, сеньора д`Альбре, графов Перигорского и Комменжа, виконтов де Кармэна и де Тарида (Tharide), сеньора де ла Бард и других связанных с ними баронов и рыцарей, которые, вместе со своими отрядами находились вдоль этой границы. Иногда одна сторона одерживала верх, иногда другая, так, насколько часто обычно на войне происходят такие вещи.

Герцог Анжуйский оставался очень спокойным и не делал ни малейшего движения, несмотря на те призывы, что он слышал, поскольку король Франции строго приказал ему не вести войну, ни против принца Уэльского, ни против его подданных, до тех пор, пока он не получит от него положительные приказы как следует поступать.

Глава 251

Король Франции привлекает на свою сторону нескольких капитанов вольных рот. Он посылает свой вызов королю Англии.

Все это время король Франции тайком умело привлек на свою сторону нескольких капитанов вольных рот и других приверженцев английской партии, которые поднялись по реке Луаре и находились в пределах Берри и Оверни, где король Франции дал им разрешение обосноваться. Ни одна рота во Франции не находилась в движении, так как король все еще не желал, чтобы его имя упоминалось в связи с этой войной, дабы не навредить своим делам, и дабы не упустить графство Понтье, которое он очень желал вернуть.

Ведь если бы король Англии прознал, что король Франции затевает войну, то он мог бы легко предотвратить потерю Понтье, усилив англичанами и другими своими приверженцами гарнизон Абвиля. И если бы поступил подобным же образом со всеми другими местными гарнизонами, то он бы остался хозяином всей этой страны. В это время у короля Англии на должности верховного сенешаля Понтье был добрый английский рыцарь, которого звали сэр Николас Лувейн (Nicholas Louvain), и к которому король питал большое доверие, и по праву, так как тот скорее оторвал бы себе руки, чем совершил бы какое-нибудь трусливое или недостойное дело.