Хроники. Блондинки атаманши Солнечного острова (СИ)

  Главное, как себя ощущать - с ДНК или без него, но нужно уметь приспособиться и не унывать.

  (Я сама не знаю - есть ли у меня этот ДНК, о котором так много говорят.

  Если у меня ДНК не найдут, то я не огорчусь, а скорее - обрадуюсь. - Прим. Ингеборги)

  (А я полагаю, что, если не чувствуется, то этого нет.

  Вещь должна чувствоваться, как, например, я чувствую свои ноги и груди.

  Все остальное - неважное и несущественное в организме - ощущается.

  ДНК я не чувствую в себе и даже не ощущаю, значит, его нет - так сказал философ Гегель.

  Отсутствие у нас ДНК роднит меня и давно вымершую Ингеборгу. - Прим. Издательницы)

  Следующее видео на другой флэшке начинается с недоумения Виктории:

  - Нет, нет! - глаза Виктории побелели от непонимания и страза (что так испугало Викторию, очевидно, находится на утерянной флэшке. - Прим Ингеборги). - Я уже давно... поэтому сейчас не получилось. - Виктория опустила свое великолепное изнеженное тело на диванчик, обитый кожей страуса и начала подпрыгивать на пружинах.

  (Откуда взялся диванчик на острове, где у девушек даже нет одежды - загадка, которая будет мучить меня по ночам.

  Если так просто девушки на Солнечном острове находили дорогие диванчики, а я должна мебель покупать, то грош цена нашей цивилизации.

  Мы не только в космос дальний не летаем, но еще и не имеем собственных ДНК, а диваны нужно покупать.

  Диваны так просто, как в древности, у нас на улице не валяются. - Прим. Издательницы)

  После часа подпрыгиваний на пружинах, Виктория обессиленно сползла на песок:

  - Прыганье на диване сменило мое мировоззрение, вернуло в детство. - Виктория прижалась к вовремя подставленному плечу Зубейды. - Взрыв долго сдерживаемой страсти по своему разрешению не уступает урагану, извержению вулкана, или снегопаду.

  Пружины дивана с неистовой свирепой радостью подбрасывали меня так, что я в воздухе каждый раз чувствовала в ягодицах прилив утонченной сладости.

  - Я! Я!! Можно я? - Зубейда подняла руку и с нетерпением трясла, как в школе ученики вызывают к себе внимание учителя. - Я скажу: Виктория, меня озарило - ты прыгала на диване только для того, чтобы мы подружились.

  - Да, и ужас, который я пережила час назад (Беда, что мы никогда не увидим этот ужас на флэшке древних. - Прим Ингеборги и Издательницы), привел меня сначала на диванчик, а затем к тебе, Зубейда. - Виктория устало вытянулась на песке около дивана.

  Зубейда с наслаждением прилегла на ее влажное горячее тело и шептала успокаивающие слова на ушко.

  Виктория заключила ее в кольцо своих рук и охотно подчинилась - слушала милую болтовню Зубейды.

  - Ты слишком хороша для меня, - Виктория через два часа поднялась, она порывисто дышала. - Во время купания Милуоки мы с тобой выясним наши отношения.

  - Да, Виктория, - Зубейда лицом к лицу встала к Виктории. - Не возражай, если увидишь вдалеке смуглое лицо незнакомки.

  Ты - совершенство, и к тебе тянутся не только девушки, но и наши лица. - Зубейда провела пальчиком по подбородку Виктории и с нежностью прильнула к ее губам.

  Солнце клонилось к закату, поэтому девушки решили сделать привал, хотя до стоянки предполагаемой второй атаманши оставалось не более ста метров.

  - Хорошего - помногу, - Рахель загадочно произнесла и погладила Фриду между лопаток. - Солнце заходит.

  Как ты считаешь, Фрида, почему Милуоки каждое утро будит нас криком "Солнце встает", при этом три раза вопит, а по вечерам не кричит "Солнце садится".

  - Ничего более умного, чем твои слова, Рахель, я в своей жизни не слышала. - Фрида левым бедром прижалась к горячему бедру Рахель, убрала с ее глаз задорную непокорную прядь густых золотых волос. - Ты - чудо из чудес!

  И еще рассуждаешь умно о Милуоки и о криках.

  - Нет, Фрида, это ты чудо из чудес, - бездонные глаза Рахель засияли. - Но мы с тобой не спорим, мы пытаемся узнать, почему Милуоки кричит только о восходе солнца.

  - Ты хочешь, чтобы Милуоки кричала каждый день еще и "Солнце в зените" и по вечерам "Солнце заходит"? - Фрида торжественно поцеловала Рахель в чувственные губы.

  Рахель в ответ опустила ладони на груди Фриды.

  Фрида накрыла ладошками ладони Рахель.

  - Нет, что ты, Фрида, не нужно нам других криков Милуоки.

  Лучше, пусть их никогда не будет.

  Но, я думаю, что испытывала бы противоречивые чувства, и мне кажется великолепным, если ты станешь днем кричать "Солнце в зените", а по вечерам "Солнце заходит". - Рахель с надеждой глядела на раскрасневшееся личико Фриды.

  - Я! Я не хочу! - Фрида после десяти минут раздумий растеряно ответила. - Мой ротик днем и вечером может быть занят.

  Либо я буду сосать через тонкую соломинку сок из высокого бокала, либо целовать тебя.

  Чтобы прокричать, что "Солнце в зените", или "Солнце заходит", мне понадобится свободный рот.

  Тогда мне придется отказаться от сока и от твоих губ, но это невыносимо и невозможно.

  - Я с тобой полностью согласна, - Рахель ответила просто.

  - Между нами промелькнула тень непонимания? - Фрида с тревогой вглядывалась в глаза Рахель. - Я думаю о том, как люблю тебя, и никакого Солнца мне не нужно.