Хроники Дебила. Свиток 5 (СИ)

…Вот те раз. — Никогда не замечал за брательником особой тяги к медицине. Если он еще и как лекарь окажется лучше меня… — Зуб даю, какие-нибудь комлексы на этой почве у бедного меня разовьются. Однако интересно, как это он…?

— Э-э-э??? А-а-а??? — Глубокомысленно промычал я, внимательно всматриваясь в молча гребущего брательника. Что-то его видок, как-то мне не нравится. К чему это он так старательно отводит глаза, будто пока я спал, — спер у меня денюшку?

— Дык он понял как тебя вылечить надо. — Сидевший на рулевом весле Кор’тек, поскольку не обязан был поддерживать общий ритм дыхания при гребле, — охотно взял нелегкое бремя беседы на себя. — Говорил такое у вас уже было…

— И-и-и???

— Сказал, надо чтобы ты, аиотеека-мертвяка убил, которого с собой возишь. И тогда мол, сразу на поправку пойдешь. Потому как у вас уже такое было… Сказал что ты так шаманом стал, — мертвяка победив, и силы за Кромку ходить, у него забрав. И что мол тогда ты тоже сильно не в себе был, и без памяти лежал. А когда он тебя отвел к мертвяку этому, да ты его прикончил, — сразу на поправку пошел. И с тех пор тебе удача во всем была!

Вот мы и смекнули, что это правильно будет, другого мертвяка убить. — Оно конечно, — с тех пор как ты его с собой таскаешь, мы добычу взяли немалую, да еще и почти без всякой крови с нашей стороны, и даже без труда. …Виданное ли это дело, чтобы тебя в селении приняли, накормили, напоили, спать уложили. А потом еще и лодки твои, добычей набили. — Большую, большую удачу ты через того мертвяка заполучить смог!!!

…Однако, ты сам подумай Дебил. — Тон Кор’тека, как это у него частенько и бывает, окрасился в дидактически-наставительные оттенки, будто он мальцов с какой стороны за весло браться, поучает. — Шаман ты конечно Великий, — но и меру ведь знать надобно. — Тебя же с тех пор уже дважды ранили, и в беспамятство ты опять впадать начал.

Кор’тек замолчал, словно бы давая мне возможность самому сделать выводы о конечных результатах и возможных последствиях своего неразумного поведения. А потом продолжил.

— …Ну вот мы как в море из Реки-то той вышли. Подумали, покумекали. И решили что сильная удача это конечно хорошо. Но теперь мы уже и сами дальше как-нибудь справимся. И что нечего тебе себя губить понапрасну.

— И-и-и… — Несколько растерянно потребовал я подведения итогов.

— Ну ты и убил этого мертвяка своего!

— Я-я???

— Своей собственной рукой! — Заверил меня Кор’тек. — Мы тебе кинжал твой любимый к руке привязали, и помогли в сердце мертвяку забить. …Вот ты на второй день уже и поправляться начал!

…М-да. Вот такие вот пироги! — Теперь понятно почему Лга’нхи вдруг так сосредоточенно начал изучать горизонт, когда разговор зашел о моем излечении. — Это он опасался, что я обижусь на то, что они сломали мою любимую игрушку, и вообще, — распорядились моей добычей.

Ну да на это, мне ясное дело плевать, а вот на кое-что другое… — Стоило столько времени таскать за собой Хииовитаака, чтобы потом использовать его в качестве «целебной микстуры». — Хорошо еще они не догадались меня его свежими мозгами накормить, или отваром из волос-скальпа, — отпаивать[9].

Нет, я не злюсь. — Злиться на этих ребят я просто физически не в силах. Особенно сегодня, когда небо такое синее, а воздух свежий и соленый.

Да и как можно злиться на людей, которые ради твоего спасения, отказались от собственной фантастической удачи? А что такое удача для воина, моряка и охотника. …Боюсь тому кто не встречался один на один с жизнью в каменном веке, этого не понять, так что поверьте на слово, — удача, это огромный капитал, побольше чем есть в кубышках у олигархов моего бывшего времени.

Просто эта разница в менталитетах, про которую я подчас начинаю забывать, вдруг выскакивает в самом неожиданном месте, и отвешивает мне очередного пинка. И от этого чувствуешь себя как-то грустно и неуверенно. — Словно бы я чужак среди всех этих людей, и мы никогда не сможем понять друг друга по настоящему.

Да и чисто по человечески, — бессмысленно погибшего Хииовитаака, как-то жалко. Он конечно был тем еще поганцем. И воспоминания о его плетке, будут со мной до самой смерти. Хотя бы в виде рубцов поперек тела.

Но еще он был загадкой, которую я так и не смог решить, и уже не решу никогда. — Кто же он все-таки был по должности? Угадал ли я с «тайной его рождения»? Какие секреты хранились в голове у этого хитреца?

Увы, теперь я этого точно не узнаю. Как и не узнаю, — удалось ли бы мне когда-нибудь перетянуть его на свою сторону? И, — кто бы вышел победителем в нашем поединке интеллектов и Воли?

Увы, — но как и множество иных вещей в нашей жизни. — Я этого так и не узнаю. — Как не узнаю как вознаградили аиотееки Егтея за его предательство. Или что будет с Уцскоцем и его ребятами, которых мы отпустили на все четыре стороны. — Побежит ли он в родные края, и проживет остаток жизни прячась от мести аиотееков. Или вернется в город, навечно выбрав путь раба?