Хроники Доминиона. Меч Самурая

– Ну всё, мы свое дело сделали, поворачиваем назад, – Джаред Львовски озвучил мысль, что у многих была в голове. Известный паникер, как и Митч, он никогда не стеснялся выступать против власти семьи Коврич. Но, подчеркивая уникальность происходящего, Митчелл, впервые на памяти Альберта, выступил в их поддержку.

– Во-первых, мы даже не знаем, что случилось с ребятами. Во-вторых, соблюдай субординацию, Джаред.

Карточный домик рушился на глазах, но Роберт продолжал убедительно изображать хладнокровие, несмотря на зарождающийся конфликт.

– Это «Кукуруза-5», у нас тут черный дым, прием! – каким-то чудом прорвался теплый женский голос. Алисия Стиллет, которую по слухам вообще ничто не может вывести из себя. Веселый тон девушки спас ситуацию, несколько сгладив накалившиеся страсти.

– Что еще за дым? Прием.

– Как туман, но черный. Движется к вам, прием, – буднично сообщила девушка.

Роберт попытался связаться со штабом в лице «Фермера», но сквозь треск и шипение до разведчиков долетали лишь обрывки звуков, и даже этих фрагментов становилось меньше с каждой секундой. Роберт прекратил мучить рацию, тяжело вздохнул и поднял взгляд, но, едва он успел открыть рот, до ушей «Кукурузы-2» долетел хруст множества веток, и с синхронностью стрелок связки компасов все взгляды устремились в направлении источника звука.

От увиденного у Альберта перехватило дыхание: всего в паре десятков шагов от группы людей стояло существо. Невысокий, но коренастый, покрытый складками пришелец крутил уродливой ассиметричной головой и разглядывал людей своими неморгающими глазами-бусинками. Никакой одежды, шерсти или хотя бы волос на нем не было; через линзы акваланга он выглядел скорее игрушечным, сделанным из резины, нежели живым существом.

– Какой же ты урод… – не сдержавшись, фыркнул Митч, проверяя предохранитель на оружии.

Беспорядочно вздымая при резких вдохах грудь и капая из полураскрытого, полного кривых зубов рта мутной черной жижей, монстрик рваными движениями переводил взгляд с одного человека на другого. Все как один сэкондары готовились нашпиговать уродца огнем, но Роберт категорически этому препятствовал, вскинув три пальца, однозначно запрещающих открывать огонь. Пока люди разглядывали пришельца, к последнему подоспело еще двое товарищей. Несомненно, они принадлежали к одному биологическому виду, несмотря на то, что внешнее сходство представлялось весьма посредственным: одного из них явно переехал самосвал, а другой, возможно, сильно обгорел при пожаре. Жестом подозвав Джоша, Роберт приблизился на опасное расстояние и медленно, как можно более официально произнес:

– От лица правительства Колыбели я приветствую вас на нашей планете.

Едва он закончил, Джош извлек из своего рюкзака небольшой стеклянный куб и, провернув один из его углов, протянул пришельцу, объявившемуся первым.

– Ты думаешь, он хоть слово понимает? – вставил свои пять копеек Джаред.

Куб ярко засветился и начал плавно менять цвета: с белого на зеленый, с зеленого на розовый и так по кругу. В теории, на Колыбели предполагали, что подобная комбинация цветов должна сообщать о мирных приоритетах населения планеты и облегчить первый контакт. Но кто до этого додумался, как ему пришла в голову подобная идея и главное, почему это должно сработать – никто точно не знал. Как только куб вспыхнул, на голове пришельца тотчас развернулись перепончатые уши, походившие на растопыренные крылья летучей мыши, и существо отступило на пару шагов назад. Другие пришельцы тоже развернули свои крылья, но вскоре все трое сложили их обратно.

Что промелькнуло в голове у пришельца, никто не мог предположить, однако, с минуту посмотрев на переливающийся куб, он резким движением схватил его и бросил себе в рот, мгновенно приступив к усердному жеванию. Всего через секунду сломанный куб оказался на земле, вымазанный слюной и другой жидкостью – скорее всего, кровью этого существа. Уше-крылья раскрылись широко и молниеносно, и с пронзительным воплем существо ударило когтистой лапой Джоша, легко отшвырнув его на несколько метров. Джош с хрустом влетел в вековое дерево, обмякнув, скатился по стволу и, не подавая признаков жизни, замер в неестественной позе. Жизнь человека оборвалась так грубо, так бессмысленно, вместе со всеми его мечтами и устремлениями. Джош стал первой жертвой разгорающейся войны. Войны, которую ожидали на протяжении многих поколений, но оказались совершенно не готовы к ней, едва та открыла сезон жатвы.