Хроники Ехо

– Илка сказала, – неуверенно пробормотала Лаюки. Встрепенулась, утерла мокрые щеки тыльной стороной ладони, снова обернулась к ведьме: – Илка, это ведь ты мне сказала. Ты ворожила, глядела в свое Зеркало Ночи и увидела там ужасную картину, да?

Ведьма упорно молчала. Я подошел к Лаюки и осторожно положил руку на богатырское плечо.

– Ты сама начинаешь понимать, правда?

Она посмотрела мне в глаза, и я увидел, что дело пошло на лад: взгляд из-под слипшихся от слез ресниц был ясным, удивленным и, хвала Магистрам, сердитым.

– Просто еще одно наваждение, – наконец сказала Лаюки. – Я переоценила свои возможности, сэр Макс. Надо было разбудить тебя, как договаривались. Вернемся домой, подам прошение об отставке: по моей вине могло произойти…

– Стоп! – заорал я. – Какое прошение, какая отставка?! Нашла время…

В этот момент ведьма благоразумно решила, что нас с Лаюки следует оставить наедине, и принялась тихонько отползать в кусты. Я видел ее маневр, но не успел отреагировать, зато стоявшая к ней спиной Лаюки, не оборачиваясь, прыгнула назад, схватила подружку за шиворот и передала мне, из рук в руки.

– Прости, Илка, – спокойно сказала она, – но я, пожалуй, больше не буду с тобой обниматься. Не нравится мне эта идея.

Ведьма оказалась верткая, но не слишком сильная, так что я вполне мог ее удержать. Встряхнул хорошенько, приказал:

– Не выдирайся. Удерешь – только хуже будет. Ты и так уже натворила, мало не покажется, на четыре пожизненных заключения в Холоми, по моим расчетам. Собственно, все еще можно исправить. Просто дай ребятам противоядие от твоего зелья, и мы все забудем. Делать нам нечего – с тобой возиться.

– Надо было сразу сказать, что этот парень с вами – Король, – буркнула ведьма. – Ничего бы и не было: я же не дура… Да я и так ничего страшного не сделала, зелье совершенно безобидное. Мне просто хотелось, чтобы вы погостили подольше…

– «Подольше» – это сколько? – уточнил я.

– Ну… до следующего года хотя бы.

Лаюки тихо зарычала, я укоризненно покачал головой.

– Ничего страшного, Лаюки. Все, как мы и думали. Ты скажи лучше, что у вас случилось? Что это за бредовая история с погибшим человечеством?

– Мы вышли в сад поговорить, – неохотно ответила она. – Я велела ей немедленно нас расколдовать, объяснила, что она совершила очень серьезную ошибку. А Илка сказала: теперь уже все равно. Дескать, она каждый день после заката глядит в какое-то свое волшебное Зеркало Ночи – ну, чтобы знать, как там дела в Мире. Другого способа узнать новости тут у нее нет… Ну вот, она поглядела, а там – все умерли. На Муримахе, на материке, вообще везде. Нигде живых людей не осталось, кроме нас. Лойсо Пондохва вернулся, и вот, устроил конец Мира, как и обещал, а нас лес спас. Илка говорит, он тут волшебный…

Я, чего греха таить, вздохнул с непередаваемым облегчением.

– Ага. Значит, Лойсо Пондохва виноват. Ну-ну… Тревога отменяется, Лаюки. Можешь расслабиться. Теперь уж точно можешь. Никуда не делось твое человечество, лежит сейчас по теплым постелькам, сладкие сны смотрит, гарантирую.

Тут дело вот в чем: величайший злодей прошлого, самый грозный колдун этого Мира, живая легенда Смутных Времен и – так уж сложилось – мой близкий друг сэр Лойсо Пондохва, бывший Великий Магистр Ордена Водяной Вороны, в настоящий момент отбывал заключение в собственном персональном аду. Этот знойный, пустынный и унылый мир снился мне с завидной регулярностью; в этих снах мне было невыносимо жарко, а легкие болели от сухого, раскаленного ветра, зато сэр Лойсо развлекал меня болтовней о старых добрых временах, исподволь учил уму-разуму и не забывал проследить, чтобы я не скопытился от невыносимого зноя, а своевременно проснулся в собственной постели. Строго говоря, «снами» мои визиты к Лойсо можно было назвать лишь для успокоения совести: уж не знаю, что там на самом деле происходило между нами, но после таких «снов» руки мои поутру оказывались исцарапаны жесткой сухой травой, голова раскалывалась от усталости, а в волосах было полно белого крупного песка.

Тем не менее, я всякий раз благополучно просыпался дома, а вот что касается самого Лойсо, выбраться из этой ловушки у него не получалось даже с моей помощью. Я-то, честно говоря, очень старался. Во-первых, идея уничтожить Мир сэру Лойсо давным-давно надоела, а во-вторых – и это, стыдно признаться, самое главное, – я терпеть не могу тюрьмы и ловушки. Я из тех придурков, которые постараются во что бы то ни стало выпустить тигра из капкана, и только потом станут оглядываться по сторонам в поисках надежного укрытия для собственной шкурки. Не сомневаюсь, что Лойсо нутром чуял во мне потенциального освободителя, потому и нянчился со мною как мог.