Хроники Ехо

– Это сейчас мы с вами взрослые люди и понимаем, что девяносто восемь – очень много, – улыбнулся Анчифа. – Но поскольку истории о ваших подвигах я впервые услышал в детстве, будем считать, что их все-таки была тысяча, этих грешных Магистров. Не разбивайте мне сердце!

– На самом деле их было даже несколько тысяч, – тоном опытного интригана признался Эши Харабагуд. – Это если всех, с кем я имел дело, сосчитать. Не люблю хвастать своими подвигами, но для тебя сделаю исключение. Все равно путь долгий, заняться особо нечем…

– В конце концов, этот Його Чунгага был на своей шикке не капитаном, а простым матросом, – задумчиво сказал Анчифа. – А значит, вполне обойдется без каюты, будь он хоть трижды знаменитость. Поднимайтесь на борт.

Пока трепещущая от счастья Кегги Клегги устраивалась в капитанской каюте, я послал зов сэру Джуффину и сказал:

«Торжественную встречу с паланкинами, похоже, придется отменить. Леди прибудет в столицу на шикке «Фило», и вряд ли сэр Анчифа сочтет уместным свое участие в придворных церемониях. Мы и так его еле уговорили».

«Отличная новость, – обрадовался шеф. – Мы с Кофой как раз поспорили на полсотни корон, встретитесь вы с Анчифой или нет».

«И вы выиграли?» – сообразил я.

«Напротив. Решил, что это был бы перебор. Слишком высокая плотность счастливых совпадений на одно непродолжительное путешествие. Я поставил против вашей встречи с Анчифой и продул спор. Но я люблю проигрывать. Регулярно убеждаться, что жизнь по-прежнему выходит за рамки моих представлений о ней, – это и есть счастье».

«Потому что так гораздо интереснее?»

«Одно удовольствие с тобой говорить, сэр Нумминорих. Все-то ты понимаешь».

Таким образом осуществилась чуть ли не самая дурацкая мечта моей жизни, посетившая меня за ужином в «Драгоценном покое великолепного странника», – случайно встретить Його Чунгагу и вернуться домой в его компании, дружно распевая пиратские песни.

И вот все сбылось. Даже спать пришлось практически в обнимку со столичной знаменитостью – в отведенном нам закутке иначе было не разместиться. Однако песен мы все-таки не пели. Його Чунгага не понаслышке знал о суевериях своих бывших коллег, а потому концертов не устраивал.

Он вообще оказался тихоней, как все начинающие Мастера Совершенных Снов, и выражение лица у него почти всегда оставалось соответствующее: «Где я, кто все эти люди и зачем меня вообще разбудили?» Былой темперамент и суровый нрав проявлялись лишь изредка, во время споров с леди Кегги Клегги. Эти двое вцепились друг в друга с первой минуты и тут же принялись выяснять, что для человека важнее – сон или бодрствование. Його Чунгага с воинственным пылом неофита доказывал первостепенную значимость сновидений; Кегги Клегги, которая и сама всю жизнь придерживалась сходного мнения, сперва возражала только из чувства долга, чтобы порадовать прадеда, но быстро исполнилась азарта, призвала на помощь все свое блестящее образование, включила давно заскучавший без дела логический аппарат и принялась последовательно громить аргументы бывшего пирата, один за другим; они, впрочем, неизменно восставали из пепла по воле своего несгибаемого повелителя, и все начиналось заново.

Я уж на что ко всему равнодушен в море, а и то с удовольствием прислушивался к их спорам, попутно заключая с собой пари – поцелуются или нет? Так, кстати, до сих пор и не знаю, из какого кармана куда деньги перекладывать – укромных мест даже на шикке предостаточно, а специально я, конечно, за ними не следил.

Однако теперь, когда эти двое поженились и тут же умотали в кругосветное путешествие на новенькой шикке, каким-то непостижимым для меня способом извлеченной прямо из сновидения, время и место их первого поцелуя уже не имеют принципиального значения. Факт, что в какой-то момент это случилось, – вот и хорошо. Тем более что мое мнение по этому вопросу разделяет даже Эши Харабагуд. Вскоре после нашего возвращения в Ехо он совершенно перестал тревожиться о судьбе правнучки и отправился в очередное странствие, о которых мне неизвестно ничего, кроме того, что многие призраки полагают их главным смыслом своего бытия.

Но это все было потом. А сперва сэр Анчифа Мелифаро доставил нас прямехонько в Речной Порт столицы Соединенного Королевства, как будто был самым обычным капитаном торгового флота, а не пиратом, объявленным в розыск во всех морских и доброй половине сухопутных держав Мира. Разве что пришли мы туда глубокой ночью и пришвартовались у самого дальнего причала, откуда без опытного проводника, пожалуй, быстро не выберешься. Но мой нос благополучно вывел нас к амобилеру, за рычагом которого сидел сэр Мелифаро, заблаговременно вызванный старшим братом для освобождения захваченных в Цакайсысе пленников, каковыми мы все являлись с точки зрения закона, пока находились на борту гостеприимного «Фило».

А дальше все было совсем просто. И очень хорошо. За исключением моего разговора с начальством – тоже хорошего, но определенно непростого.