Хроники мизантропа 2. Лесник

Проверив, что с Ргыхом все в порядке, оборотень вернулся к угасающему костру и подбросил пару веток. Сильно разжигать не стоит, но лучше, чтоб огонь продолжал гореть…

И на кой черт огр поперся в Лес? Эх… Будь Лайон один, давно бы уже был на месте… А так… Приходится на двух ногах переться, в человечьем обличье. Но и бросить Ргыха, он не мог… Огр, был одним из немногих, кого Лайон уважал и считал… Нет, не другом, но близким приятелем…

Можно было открыть портал, как это сделал Оран, но… Рискованно это в Проклятом лесу, если нет предмета, к которому можно его привязать. Не координат, а именно предмета, который не изменится в этом чертовом Лесу…

У Орана, похоже, такая вещь имелась, иначе, он бы не рискнул открывать портал. А у Лайона нет. Хотя, место, куда необходимо добраться, он прекрасно знает…

Тот самый портал, запечатанный Алтарем Чернобога, принесенного в жертву на черном камне… Такого участь тех, кто проигрывает, другому богу в войне за власть над миром…

Огонь, с какой-то неохотой лизнув сырые ветки, все же начал разгораться, вновь притянув взор оборотня…

Лайон сел прямо на землю, глядя в огонь…

Боги… Гребанные сверхсущества… закованные в металл ряды воинов… Драконы в небесах… Первая магическая война…. Которую аборигены проиграли… Несмотря на то, что смогли заручиться поддержкой другого бога… Из ближайшей параллельной реальности…

Итог известен — Чернобога принесли в жертву, одновременно запечатав портал. А оборотней, истребили… Слишком уж сильное сопротивление они оказали захватчикам. Точнее, захватчику — Хорсу, ставшему богом-покровителем этого мира…

За тысячелетие, прошедшее с той войны, злость кипевшая в души последнего Вождя остыла… Он свыкся с мыслью, что для него и его народа, все закончено. Лайон даже смог жить рядом с теми, кто пережил ту войну… Рядом, но не вместе с ними…

Железные легионы, поставившие мир на колени, осели тут же. Основали Империю. Колесо истории провернулось. На место проигравших пришли другие, и жизнь снова забурлила…

Лайон остыл, а вот Чернобог, вряд ли… и… если удастся Орану принести неинициированного Игги в жертву, на черном алтаре…

Чернобог оживет…

Жаль, что Игги так поздно попался на вид…

В глазах Лайона отразились всполохи далеких битв… Этот мир уже не спасти. До алтаря сутки пути… Не успеть… Но… Нужно все равно идти. Проверить. Попытаться остановить бога, который тысячу лет существовал в безвременье Хаоса… Оборотень понимал, что это невозможно, но попытаться надо… даже если придется…

Из пространственного кармана появилась небольшая, десять на двенадцать, картонка… Фото… Привет из прошлого… Потертое, с мелкой вязью трещин на поверхности. С него улыбается девушка… рядом с ней маленький мальчик, с синими, как небо глазами, хоть этого и не видно на выцветшем фото. Но Лайон помнит… Девушка, чей прах давно истлел… Она заждалась своего мужа, который не смог защитить семью…

По щеке древнего оборотня в обличье молодого скользнула скупая слеза… Видимо, и правда, пора…

Умирать…

* * *

Гроза закончилась… Тяжелые тучи рванули куда-то вверх, освобождая место серому свету, льющему с неба. В шалаше, рядом с высохшим дубом у потухшего костра, с закрытыми глазами сидел человек… Человек, который устал жить… А где-то там, на поляне с алтарем, парень, с обожженной душой, рисовал ритуальным ножом на неподатливом камне… Рисовал мечту… Ту, которая совпадала у этих двоих, таких разных, но все же очень похожих существ. И пропасть в тысячу лет, не является помехой…

Глава 11

«…— Игорек, вставай. Пора собираться… — Легкое прикосновение маминой руки за плечо.

Яркий свет электрической лампочки, бьющий сквозь закрытые веки… Ну, вот. Снова утро… Опять в садик поведут, а там снова заставят есть эту противную манную кашу с комочками или молочный суп с пенкой. Притвориться, что никак не могу проснуться или похныкать? Может дома оставят…

— Игоречек, давай же, просыпайся. — Не дождавшись моей реакции на включенный свет, мама присаживается на край кровати и начинает нежно гладить по взлохмаченным после сна волосам. — Мне на работу пора бежать, а отец еще с ночной не вернулся.

— А может я один дома побуду, папу подожду? — Приоткрыв левый глаз, натягиваю одеяло под подбородок, и с надеждой гляжу на маму.

— Папа поздно будет, да и у вас сегодня праздник, так что давай лежебока, просыпайся. — Мягкая, добрая улыбка, едва касается маминых губ и лучики морщинок, еще едва заметных, разбегаются из уголков синих глаз.

— Ну, мам… — Пытаюсь надуть губы, изображая вселенскую обиду.

— Вот… Опять, как маленький капризничаешь. — С легким, шутливым укором, качает она в ответ головой. — Сейчас соску принесу. Надо? — Бесенята в ее глазах, говорят, что она шутит.

Но рисковать все же не стоит. А то и правда, принесет… Позору то… Я же уже взрослый, на следующий год в школу идти… Эх, придется вставать… Нехотя откидываю одеяло и сажусь на кровати, опуская ноги на холодный пол… Холод тут же пробегает от кончиков пальцев на ногах, до самой макушки, заставляя меня вздрогнуть всем телом…Бр-р-р…»

Сон… Всего лишь сон… Жаль…