Хроники Нарнии Том 1

 Рот дяди Эндрю тоже был открыт, но совсем не от радости. Казалось, нижняя челюсть отваливалась от его лица и удерживалась лишь каким-то чудом. Он сгорбился, колени его дрожали. Ему Голос не нравился, и если бы он мог спрятаться от него в какой-нибудь крысиной норе, то обязательно сделал бы это. Колдунье пение тоже не нравилось, а по ее лицу было видно, что она понимает эту музыку лучше всех остальных. Губы ее были крепко сжаты, руки стиснуты в кулаки. Как только зазвучал Голос, она почувствовала, что мир этот полон Магии, иной, чем ее собственная, и неизмеримо более могущественной. Она возненавидела и этот Голос, и эту музыку, и этот мир. Если бы она могла, то разнесла бы вдребезги и этот мир, и любой иной, только бы заставить замолчать Голос.

 Лошадь стояла, пригнув уши вперед, переступала с ноги на ногу, время от времени всхрапывала и топала копытом. Она теперь не была больше старой заезженной клячей, и легко верилось, что отец ее был боевым конем, ходившим под офицером.

 Тем временем небо на востоке совсем побелело, потом порозовело и наконец вспыхнуло золотом. А Голос все разрастался, пока от него не завибрировал весь воздух. И в тот момент, когда он раскатился самым мощным и великолепным аккордом, взошло солнце.

 Такого солнца Дигори никогда не видел. Если солнце над развалинами Чарна выглядело намного старше нашего, то это — намного моложе. Казалось, оно смеялось от радости, что наконец-то взошло. Когда его лучи залили землю, наши путешественники впервые смогли увидеть, в какую страну они попали. Они были в долине, по которой проложила себе русло извилистая, широкая и быстрая река. Она текла прямо к солнцу — на восток. К югу от реки простирался горный хребет, к северу — гряда невысоких холмов. Только это и было в долине — земля, камни и вода, и больше ничего — ни деревца, ни кустика, ни травинки. Правда, сама земля была разноцветной; и цвета ее были яркими, свежими, горячими и очень живыми, так что от одного их вида начинаешь чувствовать радостное возбуждение. Но тут они увидели самого Певца и сразу забыли про все остальное.

 Это был Лев. Огромный, косматый и яркий, он стоял, обратившись к восходящему солнцу. Пасть его была широко раскрыта — он пел. До него было около трехсот ярдов.

 — Это жуткий мир, — сказала Колдунья. — Нам надо, не медля, бежать отсюда. Приготовьте свои магические средства.

 — Совершенно согласен с вами, сударыня, — поддакнул ей дядя Эндрю. — Весьма неприятное место. Будь я помоложе и имей при себе ружье...

 — Эй, заткнитесь! — гаркнул на него кэбмен. — Вы что же, вообразили, что можете застрелить его?

 — И как вы только могли подумать такое! — возмутилась Полли.

 — Готовь свою магию, старый дурак! — прикрикнула на него Колдунья.

 — Непременно, сударыня, непременно, — с хитрым блеском в глазах сказал дядя Эндрю. — Но для этого нужно, чтобы дети были рядом со мною... — И он, схватив за плечо Дигори, крикнул: — А ну, Дигори! Надень немедля кольцо, возвращающее домой!

 Ему очень хотелось улизнуть отсюда без Колдуньи.

 — Ах, значит, это кольца? Вот в чем дело! — крикнула Ядис.

 И они даже глазом моргнуть не успели, как она запустила руку в карман Дигори. Но Дигори ухватился за Полли и крикнул:

 — Не смейте! Если вы сунете руку глубже еще на дюйм, мы исчезнем, а вы останетесь здесь! Навсегда... Да, у меня в кармане лежит кольцо, которое перенесет меня и Полли домой. Глядите: я его вот-вот коснусь. Поэтому держитесь от меня подальше... Мне будет очень жаль, если придется оставить вас здесь, — тут он поглядел на кэбмена, — да и лошадь тоже жалко, но ничего не поделаешь, если они снова полезут к кольцу... А что касается вас двоих, — тут он обратился к дяде Эндрю и королеве, — вы же оба чародеи. Вам надо бы радоваться, что остаетесь здесь вместе.

 — Да прекратите вы этот гвалт! — крикнул им кэбмен. — Мешаете слушать музыку!

 Пока они кричали, пение изменилось.

Глава девятая

СОТВОРЕНИЕ НАРНИИ