Хроники Обена

— Знаешь, а я ей завидую, — произнесла принцесса, следя за разговором сестры и лорда. — она не боится любить.

— А ты боишься? — спросил парень, удивлённо глядя на задумчивое лицо сводной сестры. Почему-то стало страшновато, в ожидании ответа.

— Да, боюсь… Ладно, забудь.

Себастьян тихо усмехнулся и покачал головой.

— Ты меня иногда пугаешь своими мыслями.

— Я же просила, забудь, — Мария, наконец, соблаговолила повернуть к нему лицо. — Я, кстати, давно хотела спросить, да как-то всё забывала. Помнишь, когда мы были в замке Дранга, Горм тебе сказал: «Ладно, Баш, не кипятись. Если Её Высочество здесь, то значит и свою клятву ты должен исполнять здесь», — она заставила юношу улыбнуться, из-за того, как она скопировала голос мага. — О чём он говорил?

Баш заметно стушевался и опустил взгляд. Хитрые глаза приобрели задумчивый оттенок, потускнели.

— Ну… во-первых, это была не клятва, а обещание…

— А во-вторых? — во взгляде принцессы читался интерес, смешанный с тревогой.

— Это произошло в день смерти твоего отца. Король Дарий призвал меня к себе последним. Когда я вошёл, мне он сказал сесть рядом с ним. Он говорил очень тихо, — Баш внезапно поднял глаза на подругу. В тёмных зрачках блеснули лунные лучи. — Он просил, чтобы, если вы с сёстрами вернётесь, я всегда был рядом с тобой, оберегал, пока ты не перестанешь нуждаться в этом. У Анны был жених, Евдокию король Барий поручил Володару, — на губах парня мелькнула улыбка. — Я тогда чуть не расплакался, честное слово. Все были более чем уверены, что вы никогда не вернётесь.

Мария прикусила губу. Опять это обжигающее желание поцеловать его. Ночь, полная тишина, лунный свет, создавали совершенно не нужную на данный момент атмосферу романтики. Баш снова отвёл взгляд, на этот раз в сторону Анны и Эдана. То же желание было и у него, но скрывать его он умел лучше. Он не заметил, что Мария непроизвольно подалась вперёд. Принцесса зажмурилась, задержав дыхание, прежде чем… Мария обняла парня за шею, упершись подбородком в твёрдое плечо приятеля. Себастьян улыбнулся, прижимая к себе девушку. Как оказалось, так сидеть было намного теплее. Гулявший по саду ветерок заставлял чувствовать себя неуютно, но не этих двоих и не в данную секунду. Жаль, что Анна и Эдан так быстро закончили свою беседу. Баш предупредил об этом подругу, когда принцесса покинула беседку оставив Эдана одного. Друзья разомкнули объятия и, попрощавшись, побежали каждый к тому, с кем пришёл в этот сад. Мария, терзаясь самым немыслимыми догадками, нагнала сестру у самого входа в тронный зал. та была возбуждена до крайности. Щёки горели, дыхание сбилось.

— Анна, стой! Куда?

Та остановилась, сорвав с лица с лица порядком надоевшую маску.

— Мария… свадьба с принцем Довара назначена на двадцать восьмое мая… — выпалила Анна, чем ввела свою младшую сестру в ступор.

— Как?.. Уже?! — Мария ошалело уставилась на сестру.

— Да… и это не обсуждается!

Она ушла, оставив младшую сестру стоять в полном недоумении, наедине со своими чувствами: радостью, разочарованием такой поспешностью сестры в желании забыть Эдана и тоской, что была вызвана столь несвоевременно прерванными объятьями. Эх, не знала она, что вполне аналогичные ощущения сейчас испытывал Баш, что ошарашенным взглядом смотрел вслед уходящему молодому лорду.

Как жаль, что столь приятные сны, которые так хочется досмотреть до конца, не выпускать как можно дольше, закачиваются в самый интересный момент, сожжённые солнечными лучами, что светят в глаза. Тогда испытываешь крайнюю досаду, но сделать ничего не можешь.

Сейчас Эсманур это понимала, как никто. Роль регента Ямлеза давалась ей на удивление легко. Паши стали к ней относиться даже более уважительно, чем к старшей турмании. Малика, правда, ничуть не злилась. Даже наоборот, помогала дочери во всём, давала советы, если Эсманур не знала, как поступить. Хотя… девушка редко к ним прислушивалась в серьёз. Чаще всего ей мысли приходили ещё до того, как Малика успевала договорить фразу до конца. Единственное, что не нравилось матери Адиля, так это то, что взошедшая на трон турмания всеми силами старалась поддерживать мирные отношения с купцами из северных и западных стран, что жили в Веркине. Восток и юг практически полностью принадлежали Ямлезу, хотя некоторые захваченные государства умудрялись возвращать свою независимость по крупицам и отделялись от империи.

Свесив босые ноги со своего ложа и опираясь руками о подушки, турмания позвала рабынь. Четыре молоденькие девушки лет семнадцати вбежали в покои госпожи. Одна несла таз, полотенце и кувшин с водой для умывания. Вторая бросилась доставать и расставлять на ковре перед госпожой многочисленные шкатулки с драгоценностями. Третья стала причёсывать рыжие волосы Эсманур. Четвёртая же ожидала своей очереди, держа в руках платье турмании. Когда Эсманур была готова, подали завтрак, по окончании которого, девушка направилась в покои брата-турмана. Остальные её братья были рассеяны по миру — путешествовали.