Хроники Обена

Рано-рано утром, под переливчатый звон колоколов на колокольне, проснулся король Фингарда — Роберт. Зная, что правило хорошего тона гласит, если уж проснулся, то надо вставать и заниматься делами, мужчина осторожно поднялся с постели, стараясь не разбудить спавшую рядом супругу — королеву Яру. Приготовившись к новому дню, Его Величество тихо вышел из покоев, прикрыв за собой дверь. Слуги уже мелькали туда-сюда. Правда Роберт не успел даже немного отойти от двери, когда к нему на шею сзади запрыгнули сразу два мальчика-близнеца, принцы Мэлдор и Элдор.

— Папа, у нас новость, — в голос прокричали оба. Бедный Роберт охнул и пригнулся, опуская десятилетних мальчишек на пол. Уж очень плохо сказывалось отсутствие старшей дочери короля Ольги, которая обычно приглядывала за братьями. Причём не только за близнецами, но и за ещё пятью мальчиками и тремя девочками.

— Какая? — спросил король со смехом.

— Сегодня брат приезжает! — снова хором ответили оба принца.

Роберт аж засветился, услышав это, но в тот же момент вздрогнул, когда за ним открылась дверь и вышла сама Яра, уже успевшая привести себя в порядок.

— Правда?! Откуда узнали?

— Письмо ворон принёс сестре Наталье, — мальчики начали плясать на месте. Но через секунду и родителям и принцам пришлось вжаться в стенку, чтобы налетевшая не пойми откуда орава королевских детей не сбила их с ног. Они загалдели на разные голоса, заставив даже стёкла дрожать от громкости выражения восторга принцев и принцесс. Родители не понимали, что от них хотят, но одного громкого окрика короля было достаточно, чтобы прекратить весь этот гвалт.

— Наталья, когда он письмо прислал.

— Вчера, — произнесла самая старшая из оставшихся принцесс. Ей было семнадцать лет. — Утром.

— Почему не сказала?

— Меня на совет не пустили, а потом я забыла, — как ни в чём не бывало ответила девушка. — Он сказал, что постарается приехать как можно раньше. Он воспользуется… помощью леса Перемещений. Ну, как Ольга, когда поехала к обенцам на День Рождения принцессы Евдокии.

— Только она уже не принцесса, а царица-императрица, — поправила Яра, закатив глаза. — Хорошо, что мы не поехали. Не люблю этих обенцев.

— Яра, — Роберт с укоризной взглянул на супругу, которая в ответ вздёрнула брови.

— Не надо на меня смотреть, пойдём. А то сына не успеем встретить. Кто первый во двор, получить сладости! — громко прокричала она так, чтобы все дети её слышали. Раздался новый взрыв радостных криков, и все побежали во двор, оставив родителей вдвоём.

— Ну как, как мне тебе объяснить, что обенцы нам не враги? — Роберт вопросительно взглянул на жену. Та лишь вздохнула.

— Милый мой, с тех пор как один из них убил моего брата, это стало просто невозможным. Пойдём, я соскучилась по сыну, — засмеялась она, потянув супруга за собой. Наконец они выбежали во двор. Была отличная летняя погода, солнце освещало дорожки, посыпанные галькой, гладко выстриженную траву и кусты. Королевская семья весёлой гурьбой вышла из ворот замка на подвесной каменный мост, в конце которого начиналась небольшая роща. Дети вновь запищали, увидев вдалеке, выехавшую из леса фигуру всадника. Он быстро приближался ко дворцу. Через несколько секунд всадник доскакал до них и спрыгнул на землю, но тут же чуть не свалился на неё, когда на него налетела вся орава братьев и сестёр.

— Добро пожаловать, Севастьян. Рады тебя видеть, — улыбнулся король, раскрывая объятия своему старшему сыну и наследнику престола Фингарда. Парень улыбнулся, бросаясь на шею отцу, а потом обнимая и целуя руки матери. На лице Баша сверкала улыбка.

— Наконец-то я дома, — вздохнул он.

Пять месяцев плавания прошли не зря. Практически всё это время София прорабатывала младшую сестру, исполняя желание Евдокии, оберегать Марусю как зеницу ока. Турмания и сама понимала, что без этого никуда. Когда в ямлезский порт Веркина вошло два корабля, София сидела на корточках перед сестрой. Та была одета по восточной моде: чадра, шёлковые шаровары и топ, соединённые вместе золотыми цепочками, в которые были вплетены алые ленточки, длинные волосы спрятаны. София критически, с некоторым беспокойством оглядела сестру.

— Встань, — Мария поднялась на ноги. — Как надо обращаться к особам из семьи Адиля?

— Э… госпожа, господин. Никаких шуток, всё строго, без лишних слов. Только подобострастный тон, а лучше вообще без эмоций.

— Правильно, — улыбнулась её сестра. — Помни, не щеголяй своим положением среди рабынь. Не затевай ссор. Пусть говорят, что хотят, лезут туда, куда не надо. Забудь, что они вообще есть рядом с тобой. Их вряд ли воспитывали так, как нас.

— Ага, — вздохнула Мария. Она, собственно, была не против подобного маскарада, только обучение ей уже сильно начинало надоедать.

— Когда видишь евнуха, смотрительницу, казначея, пашу или госпожу… короче, кого угодно, помнишь, что надо делать?

— А как же, — усмехнулась императрица. Они присела, склонив голову, соединив ладони перед собой.