Хроники Пустоши

Черный «подъемник» Туран взял с собой, решив, что тот может понадобиться, если придется что-то перетаскивать. Хотя на самом деле ему просто не хотелось расставаться с устройством. Как будто оно было живым существом, зверем, которого человеку удалось приручить. Странными все же штуками пользовались хозяева энергиона – иногда Турану чудилось, что их инструменты живые.

Солнце опустилось совсем низко, тени вытянулись, пустыня стала темно-красной, будто залитой кровью. Путешественники, прихватив канистры, направились к угловатому силуэту брошенного самохода.

Едва отошли от «Крафта» на десяток шагов, как Белорус завел разговор со Ставро:

– Слушай, борода, хотя ты и грозился меня с термоплана выбросить, но человек ты, будем говорить, порядочный, и вообще – ты мне по душе. Хочу тебе подарок сделать.

– Подарок? – удивился хозяин «Крафта».

– Ну да. От чистого сердца. Потому что ты человек хороший.

– Какой еще подарок? Что ты задумал?

– Почему сразу «задумал»! Не веришь ты в искренность людскую. Почему такой суровый? Ты же в небесах летаешь, ты должен быть как-то легче, что ли, душевней… Помнишь рулоны серебряной пленки? Я хочу тебе их подарить. Обтянешь ими «Крафт» – и пули не страшны. Летай себе, на головы народу поплевывай. Красота!

– Те рулоны и так на «Крафте».

– Но ведь это я их принес, верно? Жизнью рисковал, в дыру лез! Вы же все за меня переживали, а? Боялись, что я не поспею, я тоже, знаешь, как боялся! Но не бросал их, думал тогда: пусть борода «Крафт» свой починит и замотает в броню эту. Разве ж не дельная мысль, чтоб термоплан не боялся пуль? Ну скажи? И вот я с риском для жизни добыл такую полезную броневую эту… броню. Ну?

– Ладно, – пожал плечами Ставридес. – Подарок так подарок.

– Вот именно! Тебе, будем говорить, броня для «Крафта», парню нашему – штука эта, чтобы тяжести таскать, гравитационная, стало быть, пушка…

– Что? – не понял Туран. – Какая пушка?

Белорус махнул рукой.

– А, да это, я слыхал, Макс так ее обозвала. Гравитация – это такая сила, которая всех нас к земле тянет, вниз. Ну а пушка – штуковина, которая эту самую гравитацию испускает. Выходит: гравитационная пушка, гравипушка. Так о чем я? Пушка эта – тебе, Тур, а Знатоку – что она там себе выбрала, та искательная штуковина. Как ее еще назвать… поисковик, о! Правильно, борода, я говорю? Вот мы все и распределили. И вот я еще что подумал: а ведь можно и древние машины так под землей найти, и золотишко, если припрятано, а? Как ни говори, Знатоку самая ценная часть добычи перепала. И заметь, я ничего не прошу для себя! Тим Белорус – открытая душа, все друзьям!

– Помолчи, – Ставро обернулся к Турану, который плелся позади. – Тур, держись поближе к нам и шагай след в след. У тебя нет кохара.

К самоходу приблизились очень осторожно. Ржавый кузов, распахнутая дверца кабины… Машина накренилась, переднее левое колесо вошло в ил до ступицы, резина разлохмачена и потрескалась, а под кузовом нанесло груды серой иловой пыли. Стоя здесь, машина пережила не один ураган.

Белорус, как и обещал, пошел первым. Встав на подножку, заглянул в кабину и поманил спутников.

Внутри на полу лежал скелет. Второй обнаружился в нескольких шагах по другую сторону самохода – этот был едва заметен под иловыми наносами. Человек пытался бежать, а водитель оставался на месте, но смерть настигла обоих. Тим обошел машины, осмотрел кузов и покачал головой:

– Все сгнило, ничего интересного.

Потом нагнулся, заглянул под днище, постучал ногой по бензобаку – ржавый металл отозвался скрежетом.

– Пусто, – заключил Тим. – Железо прохудилось, бензин вытек давно.

– Идем дальше, – решил Ставро.

За самоходом виднелись еще две брошенные машины: завалившийся на бок сендер и ткнувшийся в склон холма грузовик. Он сохранился гораздо лучше – кажется, машина врезалась в склон не так уж и давно. В кабине было пусто, дверцы распахнуты.

– Рыжий, проверь бензобак, – сказал Ставро.

Вскоре раздался победный клич Белоруса – есть топливо!

– Осторожней там! – крикнул Ставридес. – Заткнись и назад погляди! Тур, ко мне!

Туран подбежал к Ставридесу. Иловая корка вспухала, шевелились округлые бугорки… три, четыре, пять… и еще… Белорус, заметив опасность, быстро отступал. Веселость его сразу улетучилась. Холмики пошли трещинами, осыпа́лись плоские обломки – на поверхность лезли крабы. Один встряхнулся и побрел к Белорусу, неторопливо переставляя конечности. Небольшой, он не казался опасным, но следом выползали новые твари – и шли за вожаком, щелкая клешнями.

Тим поднял пистолет, и пуля пробила выпуклый панцирь. Отскочив, краб завалился набок. Сородичи его семенили, аккуратно обходя вожака. Тот задергался, брыкнул тонкими ножками, встал и пошел дальше. Белорус, тихо выругавшись, снова выстрелил.

Пули дырявили панцири пустынных крабов, но не убивали и не лишали боевого задора. Хотя поначалу твари двигались вяло, еще не отойдя после дневной спячки, но с каждым шагом становились все энергичней.

– Так, мне это надело! – Тим потянул из-за спины «хорек». – Не хотите по-хорошему, так старина Белорус будет с вами по-плохому!