Хроники Раскола

Вода пахла свежестью и рыбой. Звенело оголодавшее комарье. Сапоги блестели от росы. То тут, то там из зарослей клевера вспархивали мохнатые ночные бабочки. Отражение луны дрожало в омуте багряным бликом.

Некоторое время я брел вдоль берега. Голоса и теплые желтые светлячки факелов отдалялись, растворялись в темноте. Я всегда любил прогулки в одиночестве: наедине с собой можно отказаться от вечного изнуряющего самоконтроля, выплеснуть эмоции, привести в порядок мысли. Только наедине с собой я имел право быть слабым.

Задумавшись, свистнул, подзывая добермана. Опустил руку, собираясь потрепать пса между ушей. Тут же опомнился: Идм погиб.

Захотелось завыть в голос, кого-то убить, либо же умереть самому.

Клинок, шипя, распластал воздух, срезав верхушки густо разросшегося дербенника. Еще удар, еще один. Бесполезно. «Бой с тенью» не приносил должного удовлетворения. Мне требовался реальный противник, пусть и не обладающий разумом.

Я выронил испачканный в травяном соке меч. Остервенело стянул рубаху, избавился от сапог. С разгона, рвя покрывало прибившейся к берегу ряски и оскальзываясь на илистом дне, влетел в воду. Разгоряченную кожу обожгло морозом.

Нырнул, погружаясь в беспросветную мглу, сродни занебесной.

Ни света, ни запахов, ни звуков, кроме отчаянного биения собственного пульса, тока крови по венам. Глубже. В самое сердце черноты. Прохладные объятия воды наполняли тело необычайной легкостью, словно во сне, рождали ощущение узнавания, пришедшее из бессознательной жизни младенца в чреве матери. Глубже. Пространство и время стирались, ускользали, теряли смысл. Мир растворялся во всепроникающей тьме. Я обращался бесплотным призраком. Еще глубже — до звона в ушах, до рези в легких. Боль — последняя истончающаяся нить, связавшая мое «я» с жизнью.

Шершавое прикосновение песка к пальцам, острые грани камешков на дне. Глубже уже некуда.

Разворот, резкий толчок. Осмысленное желание бороться. Тонкая грань между водой и небом расползлась как ветошь. Сияние тысяч звезд ослепило, ошеломило яркостью. Глоток воздуха ворвался внутрь живительным до муки нектаром.

Я несколько секунд лежал на спине, позволяя реке нести меня. Слушал шуршание воды. Перевернулся, резкими гребками рванул против течения, вкладывая в борьбу со стихией всю ярость и обиду на озлобившийся мир.

На берег я выбрался полностью обессиленный, рухнул, жадно хватая губами воздух, уткнувшись лбом в неприветливую землю, склоняясь в молитве неизвестно кому, прося непонятно о чем.

Минуты утекали в вечность, просачивались каплями влаги в песок.

Вдоль хребта цепкими мурашками пробежал холодок — то ли случайное дуновение ветра, то ли предчувствие надвигающейся опасности.

Я резко откатился в сторону.

Клинок, должный вонзиться мне в спину, скользнул по ребру, оставив глубокий, досадный, но неопасный порез. В инстинктивно созданный щит врезались стрелы, взорвались, обдав руки ледяной крошкой.

Я, шатаясь, быстро поднялся на ноги, прижимая ладонь к ране. Бок ощутимо пекло. Нападавший — темная сгорбленная фигура без каких-либо знаков отличий — находился в двух шагах. Я чувствовал хищный взгляд, знал, противник не отступит.

Хаос! Попался! Убийца не использовал плетения до последней секунды, а потому я ощутил его приближение слишком поздно. Кописы валялись непонятно где. Когти ждали в лагере. Убежать — если речь идет о жизни, не до глупых предрассудков — вряд ли получится: по пересеченной местности без обуви не поносишься. Да и на помощь звать бесполезно: не услышат!

Мысли промелькнули в голове за долю секунды, рождая понимание: влип по-крупному. Но я не ожидал (а следовало!), что Альтэсса опустится до нападения из-за угла.

Не давая мне времени прийти в себя, враг набросился снова. Я блокировал: ледяная броня, наращенная на предплечье, выдержала удар меча, но руку все равно пронзило болью. Ответная «любезность» — кол из застывшей воды, при ударе о внешнюю броню раскрошившийся на десяток тончайших игл, — увязла в грамотно возведенных щитах. Я едва успел отшатнуться, избегая захвата.

Хаос! Хуже не придумаешь! Мой противник — боевой маг из верховной семьи. Точно, закончивший Пламя. Вероятно, каратель — воинов именно этого крыла отличает агрессивный атакующий стиль.

Осторожно попятился. Холодный мокрый чернозем разъезжался под босыми ступнями. Адреналин, кипящий в крови, на короткое время придал сил ватным от усталости мышцам.

Свист потревоженного воздуха. Я отпрыгнул к реке, но полностью уйти не успел: плечо обожгло, подарив еще одну царапину. Обычное оружие тем и опасно, что его гораздо труднее отследить и обезвредить, чем призванное магией.

Алый сократил дистанцию. Вода под ногами, ощущавшаяся как прочная пружинящая пленка, с легкостью держала нас обоих — значит, и тут мы на равных.

Я перехватил несущийся меч — пальцы свело судорогой — дернул, лишая равновесия, вынуждая нависшего надо мной убийцу склониться. Ударил, целясь в горло. Призванные когти развеялись, наткнувшись на его щиты. Воин увернулся, и мой кулак скользнул по касательной.

Колено противника угодило в порез на боку.