Хроники Раскола

Вторжение в разум что драконов, что людей запрещено: бесполезно, рискованно и часто заканчивается неудачей из-за хаоса, царящего в даже рассудительных на первый взгляд головах. С другой стороны, редко кто настолько безумен, чтобы замахиваться на основательную кройку сознания, а со смещением фокуса внимания справляются даже уличные артисты, не владеющие и толикой магии драконов. Это действует и в отношении людей, и в отношении животных, главное, хорошо разбираться в привычках первых и инстинктах вторых.

Часовой, несомненно, не раз пользовался общеизвестными уловками, чтобы принудить усталую лошадь бежать быстрее или отогнать привязавшегося на улице пса, но вряд ли он когда-либо сталкивался с целым роем светлячков, внезапно облюбовавших и настил наблюдательной башни, и самого дракона.

Пока алый отвлекся, нелепо размахивал руками, тщась отогнать навязчивых насекомых, отряд незамеченный проскользнул к стене, свернул за угол.

Земля пружинила, хлюпала, проминалась под ногами. Узкая, заросшая осокой полоска берега, втиснувшаяся между кольями изгороди и черным зеркалом озера, казалась бесконечной нитью, натянутой над бездной: я невольно косился вверх, опасаясь, что в любую минуту часовому вздумается отправиться в обход.

Пронесло.

С той стороны идти стало проще: магических ловушек и сигнальных заклинаний встречалось меньше, патрули и наблюдатели исчезли. Кольтрог больше не хватался за оружие при любом шорохе. Расслабившийся Ольдар едва не угодил в обычный медвежий капкан. Несомненно, впереди ждет еще застава и не одна, но волноваться об этом пока было рано.

Мы успели преодолеть верст пять по извилистой горной дороге и подняться на полсотни саженей над лагерем, когда мимо, вздымая пыль, пронеслась кавалькада.

Голодными глазами упустившего добычу хищника над озером затухали две болотные звезды.

***

— Они не угомонятся! — мрачно резюмировал Кольтрог.

С самого раннего утра стиснутая между двумя горными грядами долина напоминала разворошенный муравейник. По серой извилистой ленте дороги, нещадно подхлестывая лошадей, носились в обе стороны разъезды. Поисковые отряды прочесывали лес на склоне внизу, уже перекочевав на ближний берег реки, и медленно, но с настойчивостью преследующих добычу гончих подбирались к нашему убежищу. Судя по растерянности, сенсорики у врага оказались слабые, а нам удалось запутать след, но если алые приблизятся вплотную, я не поручился бы за надежность маскировки. Глупо забывать и о возможном подкреплении: Альянс не пожалеет лучших карателей, чтобы загнать в угол Демона льда.

— Хаос бы побрал Миорпу!

Мысленно я согласился: вряд ли столько шороху подняли бы из-за пары оглушенных часовых и проскользнувшего лазутчика. Скорее, махнули рукой, позволяя счастливчику попытать удачу у следующих застав. Миорпа угодила в плен. Добровольно ли, нет, но девушка выдала противнику и численность отряда… и его состав.

— Помолчи, — вслух осадил.

Вояка сглотнул, вспоминая собственные призывы к бунту.

Ждать на месте опасно. Видно, походу через Волногорье суждено превратиться в бесконечное бегство. Я оглянулся на съежившихся, усталых от бессонных суток птенцов. Решился.

— Нам лучше разойтись.

— Бросаете нас? — криво усмехнулся Кольтрог, будто со вчерашнего вечера ожидал чего-то подобного.

— Даю шанс выкарабкаться из этой передряги. Я немного пошумлю, отвлеку погоню, вам же лучше переждать пару дней в убежище, а затем двигаться дальше.

— Эсса, вы не должны!..

Ольдар осекся. Не птенцу указывать эссе, как следует поступать.

Я задумчиво смотрел на молодых драконов передо мной: самоубийственная преданность и граничащее с полным отсутствием морали и этики вольномыслие, порядок и хаос — две неприглядные стороны одной монеты. Почему монета всегда падает только одной стороной?

И на какой из них в итоге суждено оказаться мне самому?

***

Луна растянула полные масляные губы в глумливой улыбке. Следила, точно вездесущие сплетницы, чьи склизкие, наполненные восторженным осуждением слова так же губительны для репутации, как заливающий проплешины тусклый свет для удирающего от погони беглеца.

Я придержал тело оглушенного часового — убийств я по-прежнему избегал, не желая понапрасну злить карателей — уложил на сухую хвою, толстым слоем покрывавшую землю. Неловко переступил, под каблуком оглушительно хрустнула раздавленная шишка. Замер, прислушался, косясь на главный тракт, просвечивающий за деревьями.

Тишина.

Приложил ладонь к стволу ближайшей пихты. На коре отпечаталась и быстро погасла, втянувшись внутрь, руна — одна из пары десятков, уходящих вверх по склону, способных на несколько секунд превратить деревья в иллюзию удирающего со всех ног дракона.

Оглянулся на мирно дрыхнущего алого, выругался — следовало спешить, пока разведчика не хватились. Быстрым шагом двинулся вдоль колышущейся стены сигнальной паутины, направляясь к выкопанному в сотне саженей левее лазу. Происходящее здорово напоминало игру «волки и псы» — одну из любимых забав как учеников, так и наставников Пламени — если, конечно, не задумываться, какими будут последствия плена.