Хроники Раздолбая

Раздолбай нехотя включился в разговор и через некоторое время с удивлением обнаружил, что рассказывает Кисе про новую волну британского тяжелого металла, а она внимает ему с хорошо подделанным интересом. Больше того, в комнате они остались вдвоем — Мартин с хозяйкой квартиры незаметно выскользнули. Раздолбай заерзал от волнения, вспоминая о музыкальных группах все подряд. О чем говорить наедине с девушкой, он не знал, и потерять оседланную тему значило для него зависнуть в неловком молчании. Когда он дошел до откусывания Оззи Осборном головы летучей мыши, Кися пересела со своего кресла на диван, так что оказалась на расстоянии вытянутой руки, и снова стала смотреть на него в упор. Раздолбай смешался, комкая свой рассказ, словно зажеванную в магнитофоне пленку.

— Забыл, о чем говорил? — насмешливо спросила Кися.

— Нет, просто…

— Просто что?

Бильярдный кий Кисиного взгляда снова уперся Раздолбаю в лицо, и говорить под его прицелом было решительно невозможно. К тому же расстегнутый воротник блузки был слишком близко, и притяжение, которое раньше манило только взгляд, теперь норовило примагнитить Раздолбая всего целиком. Как этого не показать, было единственным, о чем он мог думать.

— Ты что-то замолк.

Раздолбай напряг волю и продолжил рассказ о сценических причудах великого и ужасного рокера. Кися, не отводя пристального взгляда, слушала с насмешливой полуулыбкой.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросила она, когда он снова стал терять мысль.

— Ну, как… Тебе интересно вроде…

— Мне нет.

— Но ты же слушала.

— Я думала о своем.

— Извини.

— Зачем ты извиняешься? Мужчинам не идет извиняться.

— Извини… что извиняюсь.

Сбитый с толку Раздолбай замолчал, укоряя себя, что выглядит таким жалким.

— Чего тебе сейчас хочется? — спросила Кися, когда молчание стало невыносимо тягостным.

— В смысле?

— В прямом. Что тебе сейчас хочется больше всего?

— Ну, не знаю… покурить.

— Покурить тебе сейчас больше всего хочется? А если честно?

— Кися, ты странные вопросы задаешь! Что значит хочется? Допустим, мне хочется «Мерседес».

Раздолбай сделал движение, чтобы встать с дивана, но Кися задержала его.

— Подожди. Выполни одну мою просьбу — посиди пять минут, не двигаясь, и скажи мне честно, чего тебе больше всего хочется.

Раздолбай откинулся на диванную спинку. Больше всего ему хотелось повалить Кисю на диван и схватить ее за грудь. Признаться в этом он боялся даже себе, а Кися как будто специально провоцировала его на такой ответ.

— Давай вина выпьем, — придумал он наконец.

— Я не хочу.

— А я хочу.

— Выпей, но не верю, что ты больше всего этого хочешь.

Раздолбай плеснул себе полбокала и сделал глоток.

— Хорошо, вина ты попил. Чего тебе теперь хочется?

— А тебе?

— Того же, чего и тебе.

Раздолбая пробил холодный пот.

— Я не знаю, чего мне хочется.

— Знаешь.

— Тебя поцеловать, — сдался Раздолбай и посмотрел на Кисю взглядом пойманной в капкан мыши.

— Так чего ты ждешь?

Отступать было некуда, и Раздолбай потянулся вперед. «Я ведь ее совсем не люблю, почему же мне так приятно?» — подумал он, касаясь губами неожиданно теплых и мягких губ.

— Ты что, не умеешь целоваться? — прошептала Кися.

— Почему…

— Раскрой рот.

Раздолбай повиновался, а дальше на его затылок словно пало дурманящее покрывало. Он перестал думать, что и как он делает, и только в момент, когда его рука, скользнув под расстегнутую блузку, сжала нежное полушарие, осознал себя словно со стороны и восторженно подумал: «Ни хрена себе!»

Дурман плавал в крови, прогоняя стыд и смущение. Кися сняла с него рубашку, а он даже не вспомнил, что панически боится раздевания.

— Чего тебе теперь хочется?

— Продолжать… — пробормотал Раздолбай как во сне.

— Я скоро вернусь.

Кися поправила на плече расстегнутую блузку и вышла из комнаты. Вскоре из ванной послышался шум воды.

— Боже мой, ЭТО сейчас произойдет! — осознал Раздолбай, не столько с восторгом, сколько с ужасом. — Вот так, в первый день знакомства. С девушкой, которая мне даже не нравится!