Хроники Смертельной Битвы-2: Турнир второй

Китана недоверчиво посмотрела на Соню, но решила дальше тему не развивать. Скорее всего, Лю ей не поверит, к тому же колдовство есть колдовство. Хорошо, что Избранной вообще удалось сломать черные чары, ведь она все-таки обычный человек с Земли. С жуткой магией куэтанцев зачастую не могли ничего поделать даже намного более могущественные эденийцы. Подручным Шао Кана обычно не составляет большого труда свести человека с ума, полностью подчинить околдованного себе, пробудить к жизни худшие стороны его личности, внушить ему совершенно чудовищные мысли, да так искусно, что человек примет их за свои собственные, или вообще вселить в его тело чужую душу.

- Идите все сюда, - решительно произнес Лю Канг. - Нам пора сматываться. Кунг Лао, давай сюда кристалл!

Юноша с удрученно-озабоченным видом принялся рыться под подушкой.

- Не могу найти, - повернулся он к Лю Кангу, едва не плача.

- Ты что, кристалл потерял? - шокированный Лю вытаращил глаза. - Да я тебя за это...

- Как мы теперь отсюда выберемся? - побледнела от испуга Китана.

Джакс, решительно отпихнув Кунг Лао, принялся перетряхивать кровать.

- Здесь он, в наволочку забился, - спецназовец с торжествующим видом передал Лю Кангу толстый брусок красного кварца. - Активируй эту штуковину. Все быстро вставайте вокруг Лю.

***

К великому удивлению Рейна, доложившего Императору о бегстве Избранных, случившееся не только не привело Шао Кана в ярость, но и, казалось, абсолютно не было для него неожиданностью. Он словно даже сознательно хотел и ожидал такого развития событий! Охрана не получила никакого выговора, более того, Рейну показалось, что ей был отдан тайный приказ не мешать Избранным в случае попытки бегства.

Однако была и еще одна скрытая сторона дела, о которой эдениец ничего не знал. В тот же самый день Император вызвал к себе Шэнга и Эсмене для важной беседы по душам. Надо сказать, что Шао Кан, решив назначить бывшего Избранного своим премьер-министром, ни единой секунды не пожалел о сделанном выборе. Большая часть людей, знающих Императора, тайно или явно осуждала его жестокость, однако Эсмене не только одобрял твердость и справедливость главы государства, но даже и порицал Шао Кана за излишнюю снисходительность. Возможно, благодаря этому Император и его новый министр вскоре подружились не разлей вода и стали понимать друг друга с полуслова.

- На тему исчезновения Избранных ничего говорить не буду, все идет по плану, но, - с этой секунды голос Шао Кана зазвучал более напряженно, - у меня есть некоторые вопросы по поводу Китаны и Сони.

- На них я, увы, ответить не могу. Скорее всего, Китане помог смыться кто-то из ее тайных прихлебателей. Я бы на твоем месте объявил ее персоной нон грата и поспособствовал бы тому, чтобы она сюда больше никогда не возвращалась, - ответил Эсмене. - Она и так уже всех тут довела. Не огорчайся и не возмущайся, а радуйся, что избавился от этой пятой колонны. Знаешь, когда скрытый враг гадит тебе на чужой территории, это еще полбеды, а когда в твоем собственном доме...

Император хотел было что-то возразить, но в тот момент здравый смысл возобладал в нем над очередным желанием простить Китану, и он неуверенно кивнул, соглашаясь с премьером.

- Хорошо, все понятно.

- Если эти Избранные, будь они сто раз неладны, ей дороже и ближе родного отца, пусть проваливает к ним, - резко бросил Эсмене. - Пусть идет. Дурак учится на собственных ошибках, а умный слушает советы более опытных людей и учится у них. Я в свое время тоже был дураком, но некому было вправить мне мозги и объяснить, в чем дело. Ты говорил Китане, что представляет собой твой уродец-братец? Говорил. Она взрослая девушка, пусть делает выводы сама! Когда Рейден использует ее в своих целях, а потом предаст, подставит и бросит в беде, она сама приползет к тебе на коленях с повинной! Знаешь, это очень гадко - осознавать, что ты был неправ и поступил по-скотски, а потом извиняться, в душе страшась, что люди тебя не простят. К счастью для меня, Шэнг не настолько злопамятен. Китане еще предстоит все это понять и прочувствовать на собственной шкуре. Если она не совсем дура, то все осознает и попросит у тебя прощения, а если совсем - что ж, привет участникам естественного отбора, идиотизм губителен.

- Это чересчур жестоко, - все-таки попробовал возразить Шао Кан. Шэнг изобразил на лице полное спокойствие и невозмутимость, но в душе был очень рад тому, что наконец-то обрел поддержку.

- А так, как она, вести себя не жестоко? Обычно подростки лет тринадцати хронически конфликтуют с родными и считают, что родители - их враги, но в ее возрасте пора бы уже понимать, что она не нужна никому, кроме своей семьи! Так пусть огребет то, что заслужила. Моральному уроду стоит съездить по ушам, чтобы наконец стал нормальным человеком. Я еще раз повторяю: если не совсем дура - потом еще и спасибо скажет.

В душе Шао Кана боролись противоречивые чувства, но он все же вынужден был признать резонность слов Эсмене.