Хроники Смутных Времён

   Но главное, как обо всём этом - жёнам сказать? Так получилось, что до сих пор они об этих заморочках с Аматовым - ровным счётом ничего не знали, считали, что всё у нас хорошо, всё - по плану идёт. Во-первых, расстраивать их не хотелось, во-вторых, надеялись мы с Моисеичем до последнего - что всё утрясётся как-нибудь.

   Не утряслось.

   Купили вина хорошего, фруктов, конфет.

   - Праздник, какой? - Девчонки спрашивают.

   Приходится дипломатию проявлять:

   - С философской точки зрения - каждый день человеком прожитый - праздник, если, конечно, этот день - не последний в его жизни был.

   Сели за стол, вино по бокалам разлили, Моисеич тост говорить приготовился, а девчонки уже что-то такое почувствовали - сидят тихонечко, глаза круглые, испуганные.

   - За нашу Родину, - Абрам произносит, - За Россию! За Санкт-Петербург - лучший город на земле! - Выпил вино залпом, сел - слезу непрошеную смахнул, и заулыбался радостно, жизнью довольный.

   Короче говоря, всё совсем нестрашно прошло. Жёны - людьми настоящими оказались.

   Ни истерик тебе, ни скандалов. Повздыхали только немного, грустно переглянулись, да и пошли - вещи собирать.

   За две недели управились со всеми делами, все вопросы сложные - порешали, перед отъездом решили "отвальную" соорудить - русские мы, или как?

   Народу много пришло: квартирная хозяйка, Митя с семьёй, Андрейка, Анжелика, Манфред, доктор Мюллер, его невестка Софи, даже - Стас-румын пожаловал.

   Посидели, выпили, друг другу - слов приятных море наговорили, кое-кто - даже всплакнул.

   Особенно Стас поразил - выдал нам с Моисеичем по пятьсот долларов, премиальные за вклад в успешную сделку по приобретению белорусских телевизоров.

   Надо же: румынский жулик - а честный!

   Потом доктор Мюллер меня в сторону отвёл.

   - Андрес, дайте слово, что о нашем разговоре никому не расскажите! - Таинственно начинает доктор, - Хорошо - этого достаточно. Я официально приглашаю Вас принять участие в одной экспедиции, вернее - в одной авантюрной эскападе. Я тут купил небольшую, но крепкую яхту, и где-то в июне-июле намереваюсь посетить побережье Карибского моря - осуществить ещё одну, последнюю попытку найти моего сына Генриха. У меня создалось впечатление, что Вы можете оказать нам с Мари существенную помощь. Вполне возможно, что между Вами и "Легендой о Жёлтой Розе" существует некая мистическая связь, иначе как ещё можно объяснить те Ваши литературные рассказы? Такие совпадения - явно, неспроста. Что скажите?

   А что я в этой ситуации мог сказать? Молчу, раздумывая - как бы доктору повежливее отказать.

   Уловил старик эти мои мысли-сомнения, и, с другой стороны заходит:

   - Я понимаю, что Вам сейчас не до всяких глупостей. Вам и семью в Россию надо доставить, там заново быт наладить. Но, с другой стороны, я знаю и о Ваших денежных затруднениях, получить с господина Аматова денежки назад - утопия. А я Вам мог бы предложить, за участие в этом моём Проекте, - И, на ухо мне шепчет, очень внушительную цифру называя.

   - Знаете, доктор, - говорю, - Ваше предложение весьма заманчиво, и не только - по финансовым условиям. Мне самому все эти карибские загадки разгадать хочется. Но, прямо сейчас, я не смогу Вам ответить - ни "да", ни "нет". Сами понимаете....

   Повеселел Мюллер:

   - Уже хорошо - что твёрдого "нет" не говорите. Для раздумий у Вас - ещё шесть месяцев, практически. Все мои координаты Вы знаете - пишите, звоните, буду ждать!

   Разошлись все гости по домам. А мы - дружно посуду помыли, детей спать уложили, вещи собранные в холл перенесли - чтобы завтра удобней было грузиться, да и по спальням разошлись.

   - Что-то мне холодно, - жена говорит, - Разожги, пожалуйста, камин! - И в кресле калачиком свернулась.

   Дров принёс, огонь в камине разжёг, чай свежий заварил, оглянулся - а жена уже уснула в своём кресле, умаялась с этой "отвальной".

   Хорошая всё же у меня жена, не каждому такая достаётся.

   Две Души - на Белом Свете,    Больше - никого.    Только месяц ярко светит.

   И вокруг - светло.    Две Души - на Свете Белом    Сколько ни зови -    Эхо лишь рисует мелом -    На воде - круги.    Нет ни серебра, ни - злата.    Нет - других планет.    Нет - ни бедных, ни - богатых,    Нищих - тоже - нет.    Да и женщин - нет в помине.

   Только вот - одна.    Тихо дремлет у камина,    Нежности - полна.    Две Души на Белом Свете,    Больше - никого.    Да ещё - Бродяга-ветер,    Что стучит в стекло.

   Байка двадцатая.

   О том - как Родина встретила.

   Процесс возвращения как-то обыденно произошёл, без видимых трудностей.