Хроники Вторжения

– На Марсе меня устраивает отсутствие души. На Марсе нас все устраивает. А так не должно быть. Это я говорю тебе, старейший. Но поговорим о другом. Почему только на исходе третьего тысячелетия нашего пребывания в лебесе мы смогли выйти в космос, и то в ближайший, сюда, в космос Земли? Уже давно видим в шуле самые далекие миры, и все кажется, – еще немного поработать в марсии – и дорога к ним открыта. И ничего не выходит. Арамей по этому пути пошел, усложнил свои структуры марсия в надежде достичь космического контакта. Я же, напротив, стал упрощать. Это идет в разрез с нашим знанием, латин.

– Так, значит, ты повстречался здесь со своей забытой душой, брат перс? И какой ты ее нашел?

– Жалкой. Крошечной. Ободранной.

– Жалеешь ее?

Перс вдруг исчез. Место за рулем освободилось. Но ненадолго. Через несколько секунд возник снова.

– Извини, старейший, – сказал перс. – Я отвлекся. Оказывается, подобное посещение Земли чревато немалыми неожиданностями. Может быть, хотя бы ты скажешь мне, куда мы движемся? Вы, старейшие, достигли в лебесе таких структурных высот, которые мы, патриархи, в свое время и помыслить не могли. Мы старались в лебесе не задерживаться, мы рвались в марсии, словно в землю обетованную. И что же? Ни мы, ни вы не видим, что нас дальше ждет. Только одно лишь усложнение наших структур и нашего знания. Новые способности? Тебе не надоели твои новые способности, латин? Не отвечаешь. Тебя сейчас интересует только твоя женщина, я знаю. Можешь мне не верить, но я тебя очень хороши понимаю. Я свою душу сейчас почувствовал, как ты свою женщину. Что мне с ней делать?

– Думаю, ни у тебя, ни у меня обратной дороги нет.

– Когда мы последний раз с тобой беседовали, знаешь для чего я был на Земле? Я вовсе не искал кандидата. Я уже знал, что вскоре смогу проникнуть на Землю из марсия, без перемещения тела в лебесе. И думал, что тогда бесповоротно утрачу связь со своим прошлым человеческим существом. Чтобы этого не отучилось, я собирал по всему астралу лоскутки воспоминаний астрала обо мне земном. И, как видишь, преуспел. Не знал я, что астрал хранит так много меня былого.

– А за лоскутки те зацепилась душа. Ты задумал переворот, перс?

– Нечего переворачивать. Увы. Я пытаюсь разобраться с самим собой. На Марсе я, как и все, самодостаточен. И только та часть меня, что погружена в астрал, – загадка.

– Можешь ли ты помочь мне, перс? Я вижу, ты как-то смог соединить доселе несоединимое – земной астрал и марсии. Можешь ли приглушить во мне зов Марса? Хотя бы на какое-нибудь время? Хотя бы на десять лет...

– Как мало ты просишь, латин. Жалкие десять лет... Я подумаю. Мне это уже интересно.

– Ты диссидент, перс.

– А ты – влюбленный дурак, брат латин.

– Итак, приглашение русса остается в моей компетенции?

– Нет. Патриархи решили повести дело лично. Я себя предлагать не стал. Поэтому сюда прибудет халдей. Не любит он кристаллизовать себя в лебесе, но по такому случаю сподобится, старик. Так что, жди гостя. И жди меня. Нам с тобой не русс сейчас важен. Ты, как и я, нуждаешься в горизонтах. Мой тебе совет: с халдеем во всем соглашайся. Он здесь, на Земле, туповат, многого не понимает. Тебя сейчас в Москву?

* * *

Субботним Вечером десятого марта Эдуард позвонил полковнику, сказал, что есть новости и что он немедленно едет к нему.

Сегодня утром Викуле позвонил Роман и предложил встретиться завтра, в воскресенье, по поводу публикации. Викула не хотел терять выходного дня, посвященного Ирише; и перенес встречу, на понедельник.

– Видите, Степан Тимофеевич, прав оказался я. Они позвонили.

– Да нет, молодой человек. Поверьте моему чутью, действовать они должны были не по-человечьи. Просто Роман, латин то есть, во всем хочет походить на людей, заметил я в нем это. Чтобы... – полковник оборвал фразу.

А Эдик мысленно продолжил: «Чтобы его земная подруга нормально воспринимала».

– Что ж, начнем работать. Давайте, Степан Тимофеевич, разработаем план на завтра.

* * *

Халдей неторопливо расхаживал по квартире, словно на экскурсии, скрестив руки на груди, то и дело приговаривая:

– Да, Земля... И как тут можно жить?

Квартира Романа обставлена была аккуратно. Вещей немного, но зато все необходимые. Много пространства, много света, даже пол подсвечен. Окна очень большие, во всю стену. Много картин, они в каждой из двух комнат. А на кухне плазменный экран чуть ли не во всю стену, прямо перед кухонным столом. Из-за чего кажется, что чай пьешь, сидя на веранде у балюстрады высоко в горах; рядом свесили ветви деревья, а внизу между отрогами гор – долина, там течет речка, стоят домики, на полях возятся крестьяне.

Гость, заглянув на кухню, произнес:

– Иллюзии...

Особенно долго он стоял на пороге ванной, сосредоточенно водил взглядом по кафелю, трубам, кранам, как будто все это было невесть что за диво. В комнате задержался у книжной полки, вздохнул, подошел к телевизору, нажал кнопку. Телевизор, стоявший в режиме ожидания, выключился совсем.

– Земля, – брезгливо процедил халдей. – Металл и пластик.