Хроники Земли Простой (специально обработанные для жителей Земли)

— Ты сказал "летит", — сурово сказал Берти Лима. Как все сержанты, он не любил, когда подчинённые ему возражали. — Эдак можно подумать, что ты имел ввиду какой-нибудь дирижабль или дракона. Ты ведь не имел ввиду дракона? — внезапно встревожился сержант и ещё раз оглядел небосвод.

— Нет, — подавленным тоном отвечал рядовой Отдельного Второго пехотного.

Засим некоторое время военные провели в тишине.

— Эка несутся, — сказал сержант, глядя на облако пыли, приближавшееся по Северной дороге.

— Дядя, — сказал было Форти Лима, но под грозным взглядом Берти Лимы осёкся и судорожно поправился. — Господин сержант, может, стоит вам сообщить куда следует?

Мысль показалась сержанту разумной. Время военное, мало ли кто там скачет, пусть даже и с севера.

— Буди дежурного мага! — скомандовал Берти Лима. Форти Лима с опаской глянул на дремавшего у поста на расстеленном плаще мага и нерешительно двинулся к нему, выставив перед собой алебарду тупым концом вперёд.

* * *

Самое время перенестись на Северную дорогу, чтобы поближе рассмотреть, кто ж такие несутся во весь опор, вздымая к небесам облака пыли. Вдумчивый читатель, коих, как составители хроник уже настоятельно упоминали, среди читателей данных хроник должно быть категорическое большинство, легко сообразит, кто это там несётся. Вы правы, друзья! Претендент и его свита неслись по Северной дороге навстречу своей судьбе.

Атутин Стразовый, сполна натерпевшийся во время своих приключений от различных патрулей и застав, заставу у Северных ворот проигнорировал. Возможно, виной тому то обстоятельство, что как застава у Северных ворот, так и сами Северные ворота носили характер символический. Два человека обозначали заставу, застава обозначала ворота. Впрочем, черту, за которой начинался город, определить было можно. Считалось, что город начинался с булыжной мостовой.

— М-да, — мрачно сказал Берти Лима, глядя вслед уносящейся кавалькаде, которая мчалась теперь по мостовой, и пылить посему перестала. — О времена, о нравы! Никакого уважения!

Форти Лима мрачно посмотрел на дядю и ничего не сказал.

* * *

— Чрезвычайный и Полномочный Посол Императора Всего Алхиндэ Бэхаа Янданцэбэга Первого, Их Благородие Бат Бэлиг, Главный Нухыр Императора Всего Алхиндэ Бэхаа! — торжественно провозгласил герольд и пропели фанфары.

В Большом зале заседаний Совета Пятнадцати было многолюдно. Случай был особый, поглядеть на представителя легендарной заморской державы хотелось многим.

Бат Бэлиг в сопровождении секретаря и двух отборных воинов дипломатической полусотни вступил в зал заседаний. Выглядел он великолепно. Дэгэл, шитый золотом, длинная почти белая борода, рослые бесстрастные воины дипломатической полусотни в синих дэгэлах, вышколенный секретарь, полный почтения к процессу дипломатического таинства.

Все, затаив дыхание, смотрели, как в полной тишине, неторопливо ступая по дубовому паркету, Бат Бэлиг прошёл через весь зал заседаний и, склонившись в небольшом поклоне, вручил верительные грамоты магистру Намлоку. Отметим, что угол наклона данного поклона стал предметом довольно бурного обсуждения между Бат Бэлигом и секретарём накануне. Сошлись на легком поклоне, обозначенном чётким кивком головой и наклоном спины в шесть градусов. Магистр взял грамоты и, прежде чем сломать сургуч печатей, оглядел присутствующих. Лица у всех были значительные и где-то даже суровые. Магистр был очень доволен. В глубине души он мог себе признаться — вот ради таких мгновений он и рвался в своё время к этой должности на протяжении долгих пятнадцати лет своей жизни.

Официальная часть длилась ещё час и двадцать минут и слегка утомила всех присутствующих. По окончании оной Бат Бэлиг и его свита были приглашены на обед.

За обедом всё тоже было очень пристойно, обстановка была камерная — пригласили немногих, всё было подчёркнуто спокойно, но Бат Бэлига не покидало ощущение, что всё это есть лишь прелюдия.

Предчувствие его не обмануло.

Когда подали десерт, Ниса Намлок предложил Бат Бэлигу выйти в галерею. Здесь, наверное, надо пояснить, что галерея эта была несколько отлична от того, что привыкли понимать за объектами с таким названием читатели. Это была галерея крепостная, то есть, длинный довольно мрачный коридор с бойницами. Для послеобеденного отдыха это место располагало мало, а вот приватности и свежего воздуха здесь было в избытке.

Бат Бэлиг вышел вслед за магистром в галерею, держа в левой руке вазочку с десертом. Десерт, признаться, его озадачил — белая, холодная, сладкая субстанция с ярко выраженным молочным вкусом и двумя большими ягодами земляники. Впрочем, Главный Нухыр признал его вкусным, и теперь размышлял над тем, прилично ли попросить ещё одну вазочку. Магистр Намлок оглядел галерею — в галерее было пусто. Магистр откашлялся, готовясь сказать фразу, которую придумал накануне. Всё-таки умный я, думал он при этом, другим столь тонкую и остроумную фразу нипочём не придумать.

— Скажите, уважаемый Бат Бэлиг, а как вы относитесь к эмигрантам? — спросил он, без улыбки глядя в узкие глаза своего собеседника.

* * *