Хроники железных драконов

– Мы задвинем номер с Исчезнувшим Принцем, – сказал Нат. И добавил с шутовским поклоном: – Ваше величество.

13

Девушка с гиппогрифом

Гости прибывали во дворец Л’Инконну на колесницах, в роскошных лимузинах, на рикшах, в паланкинах и наемных экипажах. Они приезжали на «дюзенбергах», «харлеях» и в каретах, запряженных четверками белых жеребцов. Кто-то даже прилетел на верховой сове. Вместо обычных в подобных случаях фанфар трубач и рожечник встречали каждого вновь прибывшего короткими пассажами из генделевской «Музыки на воде», в то время как слуги убирали их экипажи на стоянку. Чтобы смягчить переход от наружной обстановки к внутренней, скрипичный квартет играл в фойе Моцарта.

Вилл приехал на такси. По верхним уровням Вавилона недавно прошло дождевое облако, и теперь на мокрых мостовых играли яркие разноцветные пятна – отражения неоновых вывесок. Глубоко вздохнув и оставив на счастье двадцатку чаевых, он надел полумаску, прошел мимо строя слуг, герольдов и музыкантов, предъявил приглашение и любезно позволил ежесекундно кланявшимся ливрейным лакеям провести себя сквозь головоломную путаницу коридоров. В конечном итоге он оказался в обширной приемной, куда доносились звуки недалекого бала и где возвышалась чудовищная груда розового шифона – хозяйка дома, полулежавшая на некоем подобии дивана, искусно подогнанном под очертания ее тела. Она была столь огромна, что даже в таком положении гора ее бледной плоти доходила Виллу до подбородка. Наполовину эльфийка, наполовину термитная матка, царица термитника, она так плотно заполняла свое одеяние, что оно грозило треснуть при малейшем ее вздохе.

Какой-то невыносимо долгий момент она критически изучала внешность Вилла и его манеру себя держать. Оркестр негромко играл «Fly Me to the Moon»[60].

– Monsieur Pierrot, j’observe. Je presume vous parle le français[61].

– Да, мадам, и достаточно прилично, чтобы узнать le bel accent d’Ys[62]. Но мой французский будет мучителен для ваших ушей.

В глазах матроны появился живой блеск, на огромном бледном лице приоткрылась крошечная улыбка, обнажившая мелкие острые зубы.

– Это очень заботливо с вашей стороны, господин… – она опустила глаза на приглашение, которое держал ливрейный карлик, прежде Виллом не замеченный, – Камбион. Весьма заботливо, особенно для того, кого я, насколько помню, не приглашала. Вы подделали эту бумажку?

– Только имя на ней, фата Л’Инконну. К тому же приглашение я приобрел у одного из беднейших ваших родственников.

– И для чего же вы это сделали?

Ее тон не был совсем уж ледяным, но и теплоты в нем не замечалось.

– Я стремлюсь завоевать положение в свете. – Вилл сопроводил свое признание легким поклоном.

И снова мелькнула крошечная острозубая улыбка, словно матрона была дуэлянтом, чей противник сделал неожиданно искусный выпад.

– Вы пытаетесь очаровать меня правдивостью?

– Это все, что у меня есть, мадам.

– Ха-ха-ха! – рассмеялась матрона и вяло взмахнула рукой, в которую карлик тут же вложил платочек, чтобы она могла изящно промокнуть выступившие слезы. – Вы, мой галантный юный шут, есть не что иное, как прожженный плут, и, без всякого сомнения, стремитесь похитить либо мои драгоценности, либо честь какой-нибудь леди. Не будь я толстой старухой, непременно и с огромным удовольствием постаралась бы разобраться в ваших истинных мотивах. – Она вновь опустила на диван приподнявшееся было тело, и по этой чудовищной живой горе пробежала легкая рябь. – Но я не могу забывать о своих обязанностях хозяйки. Вы – лакомый кусочек, и demoiselles[63] получат удовольствие, сумев разбить ваше неверное сердце.

– Вы плохо обо мне думаете, – сказал Вилл, наклоняясь и целуя мягкую, как пудинг, руку, – если считаете, что я не способен оценить вашу внутреннюю красоту.

– Ну не хитер ли он, Коротышка? Ну не находчив ли?

– Хитер, и даже слишком, – мрачно согласился карлик. – Как глава вашей службы безопасности, я советовал бы немедленно его кастрировать. А потом высечь, чтоб на заднице живого места не осталось, и вышвырнуть на улицу.

– Слишком уж ты мнителен, Коротышка. Не лишай моих кошечек листика мяты. – Фата повернулась к Виллу. – Так давай же! К танцулькам через эту дверь и вниз по ступенькам.

И Вилл вошел в бальный зал.