Хроники железных драконов

Здесь были сотни спасателей, полицейских и политических функционеров, и все они увлеченно соревновались за главенство в ситуации, когда настоящей осмысленной работы было разве что на десятую их часть. Нат с Виллом пробирались между автомобилями с символикой дюжины военных и полувоенных организаций и отчаянно мигающими мигалками. На мостовой змеились пожарные шланги. За всем происходящим мрачно наблюдали спецназовцы в увешанных амулетами шинелях. Рядом с домом стояли цепочкой эльфийские маги, настолько дряхлые, что их еще столетия назад полагалось бы объявить юридически мертвыми. Это они своими воздетыми жезлами поддерживали общегородской стасис. Из дома и обратно циркулировали полицейские; в коробках, которые они таскали, могло уместиться не только все хозяйство Ната, Эсме и Вилла, но и вещи доброй половины их соседей.

– Похоже, они тут заканчивают, – заметил Нат. Он наклонился, так что их шлемы почти что соприкасались, и сопровождал разговор короткими резкими жестами, словно отдавая какие-то указания. – Все это, собственно, небольшая вылазка в стан противника, чтобы посмотреть заглотил ли он наживку. Так что молчи как рыба, о’кей? Говори, только если к тебе обратятся.

– У тебя что, совсем крыша съехала? Это же полный бред. Во что ты меня втянул?

– Успокойся, все происходит строго по графику. Этого следовало ожидать. Возвращение царя – дело серьезное. Весь этот шухер был легкопредсказуем. – Нат говорил в своей всегдашней уверенной манере. – Идет большая игра, мальчик. Это как Эзопова крапива. Подойди к ней с опаской, возьми ее осторожно, и она обожжет как огонь. Но схвати ее смело, по-мужски, и она будет нежной как шелк. А еще не забывай, что никто из них не знает, как мы с тобой выглядим.

У Вилла были большие сомнения насчет такой крапивохватательной стратегии – понимать ее буквально или метафорически, – но он предпочел промолчать. Они влезли во все это слишком глубоко, чтобы заниматься софизмами.

– Они уже снимают с этого района охрану, – заметил Нат.

Аварийки начинали потихоньку отъезжать, полицейские тушили и снимали чучела. Оставались только главные участники операции, хотевшие видеть все до конца.

– Я никого здесь не знаю, – отметил Нат. – А ты, ты кого-нибудь знаешь?

– Вообще-то, да. Вот эта, с яркой помадой и в героической позе. – Вилл указал подбородком. – Это Зоря Вечерняя. Она занимает в политической полиции далеко не последнее место, во всяком случае, мне так кажется.

– Вот же черт. У меня ведь список задержаний и судимостей длиною с член Короля-рыбака, она может меня и узнать. – Нат уставился в землю, нахмурился и пробормотал: – Слушай, детка, я в тебе нуждаюсь. Ты разбираешься в женщинах лучше, чем я. Взгляни на эту особу и скажи, как она тебе кажется.

– Че-го?

– Да не ты, – раздраженно отмахнулся Нат. – Да, я тоже так думаю. Хочешь принять бразды правления?

– Чего это ты такое несешь?

– Мне, мальчонка, нужно ненадолго отойти в сторону. Тут есть некая личность, с которой мне хотелось бы тебя познакомить. Говори этой личности все как на духу. Доверяй ей точно так же, как ты доверяешь мне.

– Уж тебе-то я совсем не доверяю.

Вилл шел следом за Натом к витрине углового храма, содержавшегося Культом Плотской Любви.

– Остряк-самоучка.

Они вошли в храм. То, что было внутри него, напоминало демонстрационный стенд разновидностей поклонения, практикуемых этим культом: флагелланты с кнутами, которые криптическими арабесками извивались над их согбенными спинами, самонаслаждатели, стоявшие кружком вокруг алтаря с закинутыми в экстазе головами, и, наконец, девственная жертва, привязанная к алтарю и совсем уже готовая принять грозное орудие кары, принадлежавшее, естественно, жрецу.

– А теперь гляди в оба, – сказал Нат, – это мой лучший трюк.

Он медленно, постепенно согнулся пополам. С минуту елозил и корчился внутри скафандра, словно тело его меняло форму. И наконец распрямился. За щитком шлема было совсем другое лицо.

– Так ты и есть тот самый мальчонка. Я много о тебе наслышана.

Незнакомка сверкнула сардонической улыбкой. Это была одна из тех женщин, которые кажутся в первый момент прекрасными, затем ты замечаешь их возраст, а затем они снова прекрасны. Ее ярко-рыжие волосы были коротко подстрижены, черты лица резкие и восточного типа.

– Я старая напарница Томба, – продолжила она и добавила, заметив, что Вилл не реагирует: – Святой Иоанн Злокозня? Мулла Насреддин? Том Никто? Лиана Странник? Нат Уилк? Ты скажи, когда будет горячо.

– Кто ты такая? – спросил Вилл. – И кто ты Нату?

– Он тебе что, ничего про меня не рассказывал? Вот же поганец. Он еще за это поплатится. – Она протянула руку для пожатия. – Я Лизетта иль Вольпоне Шахерезада Джонс. Только не зови меня Лиззи. Я партнерша Ната.

– Ты лисица, – догадался Вилл[68]. – Та, что спасла его в «Цепкой трясине».

– Так он рассказывал тебе про меня. Вот ублюдок. Я же говорила ему, что не надо.

– Так ты, э-э… разделяешь с Натом его тело? – Вилл густо покраснел. – Я в смысле, что…