Хроники железных драконов

– Да. У меня ушел час, чтобы забраться в такую даль, и я была вся потная и в царапинах. Но я нашла один из этих водоемов. Там было очень тихо, и поверхность воды казалась гладкой, как зеркало. Я посмотрела по сторонам – вдруг кто-нибудь подглядывает – и сняла одежду. Эту ужасную цветастую блузку и джинсы, которые даже сидели криво. Смешная штука. Они были такие дешевые, что, когда я стояла раздетая под солнцем и ветром, я чувствовала себя просто красавицей.

– Ты и есть красавица, – серьезно произнес Питер.

– Ну разве он не душка? Но ты забегаешь вперед. И вот я взяла себя в руки, сделала глубокий вдох и нырнула. Это был самый смелый поступок в моей жизни. – Положив зеркало на колени, Гвен перевернула коробочку и постучала по дну. Ничего. – Черт! Это все, что у нас есть? Питер! Тебе полагалось раздобыть для меня еще. – Она отшвырнула зеркало и коробочку. – Я устала от этого места. Пойдем!

– Куда? – спросил Питер.

– Какого черта мне беспокоиться куда? Клубы скоро откроются. Придумаем куда, только пойдемте.

Лимузин ждал. Они забрались внутрь и поехали по улицам. Гвен колотила в крышу ладошкой.

– Быстрее!

Гном повиновался. Поворот кисти – и включился «Зеленый человек» с альбомом «Прилив белого солнца». Русалка не отводила взгляд от окна.

– А что произошло потом? – спросила Джейн. – После того, как ты нырнула в воду.

Гвен вздрогнула и с хмурой физиономией обернулась к ней. Но настроение у нее снова переменилось, и она улыбнулась.

– Я уходила вниз, вниз. Сначала вода была коричневая, как чай. Но вскоре она превратилась в черную, и я перестала видеть. Я не понимала, куда я двигаюсь – вверх или вниз, – но, наверное, все-таки вниз, потому что я не выныривала на поверхность. Легкие у меня болели, а уши – ты себе представить не можешь! – в уши словно вбивали гвозди. Меня щекотали маленькие усики – сперва нежно, словно пальцы тысячи крохотных любовников, затем все настойчивее. Потом они стали гуще, начали облеплять лицо, и тогда я уже тонула. И хотя я именно к этому и стремилась, сопротивлялась я как могла. Но от этого только больше запутывалась. Я билась и рвала корни, пока не оказалась укутана ими полностью, не в силах даже пошевелиться. И в этот момент что-то стукнуло меня по губам. Оно было мягкое, словно перезрелая груша, и размером где-то с кулак. Это же черное яблоко, в секунду сообразила я, по необъяснимой случайности выросшее гораздо ближе к поверхности, чем обычно. Я подумала, как сладко будет умирать со вкусом такого яблока во рту.

Гвен протянула руку и погладила Питера по джинсам. Он заерзал на сиденье, слегка раздвинув ноги, и она машинально принялась массировать ему внутреннюю сторону бедра.

– Я откусила большой кусок, но оно было никакое не сладкое. Оно было горькое, очень горькое. И хорошо.

– Мы почти добрались до самого интересного, – прошептал Питер, прикрыв глаза.

– Корни отпустили меня, и я стала подниматься, полная энергии, и вода становилась все ярче, ярче, ярче. Поверхность пруда надвигалась кругом света, а потом она разбилась на много кусков.

– Что такое черное яблоко? – спросила Джейн. На нее не обратили внимания.

– Я стоял у самой воды, когда она взметнулась оттуда. Это было самое фантастическое зрелище на свете. Только что ничего не было, и вдруг эта красивая, обнаженная… – Он подыскивал слова. – Словно в полночь взошло солнце.

– Но что ты там делал?

– Собирал пиявок. Для занятий по фармацевтике. Так что появление Гвен было особенной удачей, ведь с ее тела…

– Питер!

– …эти огромные зеленые и золотые кровососы свисали сотнями. Они были повсюду! На грудях, и на лице, и на ногах, и везде. Мы снимали их целую вечность.

– Ты сволочь! Ты обещал, что никогда и словом об этом не обмолвишься.

– Нет, не обещал.

– Я тебе запретила, а это одно и то же. – Она толкнула его в грудь, а затем принялась щекотать под ребра.

Беспомощный от смеха, он повалился на диванчик у окна.

– Грубиян! Скотина!

Лимузин несся по темнеющим улицам. Джейн на своем краю сиденья чувствовала себя счастливой и немного смущенной.

Гвен перестала щекотать Питера. Когда он пришел в себя, она принялась посасывать кончики его пальцев, один за другим, издавая губами негромкие влажные звуки.

– Скажи мне, чего бы тебе хотелось? – Она настойчиво заглядывала ему в глаза. – Скажи, чем бы ты хотел заняться?

– Ты знаешь, чего бы мне хотелось, – безнадежно отозвался Питер. – Только ты и я – одни, вместе, навсегда.

Красавица расслабилась на своем сиденье.

– Да, – томно произнесла она. – Разве это было бы не прекрасно?

Возможно, во всем был виноват порошок, хотя возбуждение от него давно прошло, оставив после себя лишь плоский пустой гул. Или все-таки его действие сказывалось на способности соображать? Как бы то ни было, Джейн проговорила:

– Послушайте. Жертва должна быть добровольной, так? И что случится, если вы просто скажете «нет»? Им придется использовать прошлогоднюю вице-королеву, а вы с Питером станете просто жить дальше. Сможете вернуться к нормальной жизни.

Глаза Гвен резко распахнулись.