Хроники Звёздного Народа

— Здравствуй, дочь!

Он обнял её и прижал к себе. Он не боялся своей грозной дочери. Впрочем, она тоже не боялась своего отца, очень могущественную сущность, создавшую целый рукав Галактики. Это были родственные объятия. Они обменялись родовой энергией. Даже самому мощному существу необходимы покой и благословение родительского объятия. И каждый родитель нуждается в признании, любви и благодарности своего ребёнка.

— А ты совсем не изменилась, моя девочка, такая же щедрая и честная, какой была всегда. Не перестаю этому удивляться. Ведь твоя работа исключает наличие эмоций.

— Служба — одно, а личная жизнь — совсем другое. С другой стороны, если эмоции контролировать, они не мешают и даже помогают в работе. Я теперь могу снова веками скитаться и делать своё дело уверенно и спокойно, зная, что хоть одно существо любит и понимает меня, верит мне и не боится. Я ведь живая. И ещё. Какой бы силой и мощью ты ни обладал, есть дела, которые решить можно только по дружбе. А дружба требует больших затрат энергии. Но и даёт немало, если она настоящая.

— Ты всегда была умна. То-то дед твой в тебе души не чает. Считает тебя своей правой рукой. А ко мне ты с чем пожаловала? С дружбой? Службой? Или родственным визитом?

— Хочу всё совместить.

— Что ж! Добро пожаловать в родительский дом.

И возник дом, если это можно было назвать домом. Нечто прекрасное и грандиозное одновременно. Сооружение переливалось всеми оттенками зелёного цвета от самого светлого, почти голубого, до самого тёмного, почти чёрного. Изысканный дворец и мощный форпост Вселенной.

— Как давно я здесь не была! Детством запахло. Как будто ничего и не изменилось. Хотя нет! Всё вооружение новое. Я вижу, ты следишь за достижениями Виги.

— Ты опасный гость, дочка! Если бы не обняла с дочерней любовью, сейчас бы содрогнулся.

Они всё ещё стояли перед изумрудной дверью на площадке у входа в дом. Изумруд — камень честности. Дверь сияла радостным ровным светом. Мать с лёгким сердцем положила ладонь на камень, ощутила тепло родного дома и ещё какое-то странное щемящее чувство невозвратимости начала.

Отец смотрел на неё с грустной нежностью. Даже он не рискнул бы пожалеть это мощное существо, но он её понимал. Она почувствовала его состояние и оглянулась.

— Теперь я считаю своим домом дом Ивана, правда, бываю там очень редко. У меня есть, конечно, и свой дом на Земле. Ра хорошо за ним смотрит. Но там я бываю ещё реже.

— Входи, входи! Дом узнал тебя. И нечего прибедняться! В этот дом ты всегда можешь войти и жить здесь сколько угодно.

Она отошла от двери и хотела что-то сказать, но он её перебил:

— Да всё я знаю. Не ко мне в гости пришла. Долго бы я тебя ещё не увидел, если бы не твоё дело.

— А раз знаешь, давай обойдёмся без лишней траты времени на тонкие дипломатические переговоры. У тех, у кого в запасе вечность, тоже бывает цейтнот. Я пришла, чтобы попросить тебя устроить мне встречу с твоей женой.

Он тяжело вздохнул.

— Ох, и трудно мне, простому, с вами, хитрыми. Ты прекрасно знаешь, что Кали нельзя ни о чём просить. Она сама делает то, что считает нужным. Не заметила ты её присутствия только потому, что появилась она в тот миг, когда ты коснулась двери рукой. Или всё-таки заметила? — он лукаво глянул на неё из-под лохматых бровей. — Ты проявила достойную деликатность, когда без ведома хозяйки не вошла в дверь, ведущую в общие покои. Надеюсь, на сегодня ваши взаимные испытания закончены, и ты, наконец, войдёшь в дом. Кали ждёт тебя.

При этих словах дверь открылась, и они оба вошли в огромный зал. Мерцающие малахитовые стены уходили, казалось, в небо, усыпанное звёздами. А в самом центре зала, словно в лунном сиянии, стояла Кали в образе Зелёной Тары, тихо позванивая браслетами и другими украшениями.

— Приветствую тебя, Василиса! Добро пожаловать в отчий дом.

Мать низко поклонилась, остановившись на расстоянии десяти шагов.

— Спасибо, что откликнулась на мой зов. Я пришла не с пустыми руками.

Кали усмехнулась.

— Я давно удочерила тебя и всё равно иногда жалею, что не я твоя мать. Только тогда бы я могла гордиться тобой больше, чем могу это делать сейчас.

— Эти слова — сами по себе высокая награда. Быть вашей гостьей большая честь.

— Ты очень устала. Отдохни. Я потанцую для тебя.

Мать и в самом деле нуждалась в отдыхе. Через секунду она лежала на широком ложе, окружённая мягкими подушками и подушечками, источающими тонкий аромат. Рядом стоял столик с едой и напитками. Чуть слышно звучала музыка, звенели браслеты и колокольчики танцующей Тары. Она танцевала древний храмовый танец апсары. Ритуал заключался в том, что танцовщица входила в транс и вводила в него своего зрителя. Когда она входила в информационное поле своего зрителя, то языком жестов могла передать всю информацию знающему наблюдателю. Когда это произошло, Мать облегчённо вздохнула. Теперь не нужно будет самой всё рассказывать. Она просто расслабилась и освободила блокировку памяти.

— Молодец, — похвалила её Кали. — Когда я закончу, тебе станет легче.

Это была тяжёлая работа.