Хронофобия

Вик закрыл лицо руками. Юра не стал мешать мужчине выплакаться. Вик убрал руки от лица, вытер слезы, налил себе ещё, посмотрев на Юру.

– Нет, извините, – ответил юноша, – я больше не буду. Тем более что меня сегодня ещё ждут. Я поэтому, кстати, и пришел. Ее коллеги по парашютному спорту хотят ей памятник заказать…

– Какие коллеги? – зло спросил Вик. – Кучка раздолбаев. С кем ты говорил?

– С Алей.

– Гр.баная лесбуха. Прохода ей не давала, решила после смерти достать. Сейчас.

Вик встал и вышел из комнаты.

Юра слышал, как тот нашел телефон и набрал номер. В тишине квартиры послышались гудки, сменившиеся уже знакомым голосом подруги Иры.

– Аля? – грубо спросил Вик. – Иди на х.., Аля. Я сам все сделаю. Увижу тебя или кого-то из вашей шайки на кладбище – убью. Ты меня знаешь, я просто так не говорю.

Потом он отключил телефон и вернулся на кухню.

– Так как вы познакомились с Иркой? – спросил Вик.

– В медпункте. Меня туда принесли после обморока, а она там уже была. Давление вроде подскочило.

– Давление, – грустно усмехнулся Вик. – Ты же в курсе, что с ней было?

– Честно говоря, нет.

– Рак. Лейкоз. Она не захотела лечиться больше, ей было очень тяжело. Видел бы ты ее раньше – цветущей и лёгкой. А с этой болезнью все изменилось. Мне кажется, она даже немного тронулась умом. Краситься начала, с этими дебилами общаться.

– Начала курить травку?

– Да. Но это чтобы просто снять боль. Знаешь, рак – это больно.

Вик замолчал, глядя перед собой. Затем вдруг что-то вспомнил и вопросительно посмотрел на Юру.

– А ты как про меня узнал? Ирка обычно не рассказывала ничего про нас своим новым друзьям.

– Однажды я ждал ее у вашего дома, когда вы работали.

– Работал?

– Картину рисовали. Простите – писали.

Вик продолжал вопросительно смотреть на Юру.

– Она мне сказала, что вы художник и что она приходит к вам работать натурщицей. Что у вас здесь мастерская, с костюмами и париками.

– Про парики не соврала, – снова грустно улыбнулся Вик, – да и про костюмы тоже. Она иногда подрабатывала аниматором и заносила мне всяких зайчиков и белочек на хранение. В родительском доме она не могла это все держать.

– Так вы не художник?

– Нет, – покачал головой Вик и налил себе ещё. – Я ее муж. Да. Давай, дружок, раз уж ты здесь, я тебе расскажу про неё. Потому что, судя по всему, ты ни хрена про нее не знал. А она была удивительным человеком. Я хочу, чтобы ты знал ее так же, как и я. И помнил не по всем этим нелепостям с прыжками и травкой, а хотя бы по рассказу человека, который ее действительно любил.