Хронофобия

Все происходящее далее Юре напоминало сеанс экзорцизма. Он часто дышал, говорил какие-то правильные слова, поднимал и опускал руки, представлял себя в различных прекрасных местах. В общем, весело было, первые пятнадцать минут. А затем психолог, видимо, довольный такой покорностью пациента, стала демонстрировать «нестандартные, но весьма эффективные» способы борьбы с душевным недугом. Юра получил в руки маленькие четки и стал повторять за странным врачом определенные звуки. Звуки должны были очищать «карму», прогоняя через «чакры» негативную энергию. Вот тут пациенту стало не до шуток. Он попытался возразить, что, конечно, с пониманием относится ко всякой мистике, да и вообще, не хочет обижать доктора, но является человеком верующим, а подобные практики происходят явно не из христианской парадигмы. Женщина-психолог лишь криво улыбнулась на такие возражения, но Юру услышала и стала меньше налегать на эзотерику.

Домой юноша пришёл уставшим и растерянным. На вопросы родителей о сеансе отвечал односложно и неохотно. Однако же чувствовал себя хорошо. Он пробовал вызывать в себе мысли, повергающие в состояние паники, но организм, вымотанный постоянным сосредоточением на разных посторонних вещах, был устойчив и непоколебим. Пришлось признать, что хоть работа странной женщины и казалось дикой, имела свои успехи. Так Юра в свои семнадцать, живя в стране, победившей депрессию водкой, обзавелся собственным психологом.

Сдать экзамены на заочку оказалось действительно легко. Может, ещё и потому, что Юре в принципе было несложно с ними ставиться, и скорее всего, если бы не приступ паники, то он легко бы прошел на очное отделение. Впрочем, новоявленного студента это нисколько не расстраивало. А с учётом нового недуга, внезапно охватившего его, даже казалось благом. В концепции его нового – пугливого образа жизни, полуторачасовые лекции ужасали, тем более их непрерывная череда, сопутствующая дневной форме обучения.

Первое впечатление от группы было сумбурным, публика разношёрстная, лишь трое возраста Юры, остальные старше. Один дядечка старше был даже очень, хотя, как потом выяснилось, ему всего сорок семь лет. Никто ни с кем не здоровался поначалу. Хотя к первой сессии все уже друг друга успели рассмотреть. Но такой расклад вполне устраивал Юру, панические атаки хоть и становились все реже, иной раз все же настигали прямо в институте. Ему делалось крайне неудобно, приходилось выходить из аудитории прямо во время лекций, благо отпрашиваться, как в школе, не требовалось. Но и так – стараясь не покидать лекции совсем уж бегом, Юра чувствовал на себе взгляды, а однажды даже услышал, как одна из его однокурсниц прокомментировала его выход в том духе, что: «толстяку опять приспичило». Знала бы она, как этого толстяка трясет от страха и смущения, как в панике он выбегает на холодный осенний воздух, чтобы наученным дыханием попытаться восстановить способность ясно мыслить. К счастью, почти всегда получалось. Руки переставали трястись, пот медленно высыхал под рубашкой, голова больше не кружилась, но начинала болеть. И только раз его подвела методика эзотерического психолога. Тогда он тоже вышел из аудитории, чувствуя первые признаки паники. Он видел, как неодобрительно на него посмотрел преподаватель, и слышал смешки за спиной. Юра даже успел разозлиться на себя, уже выходя на воздух – так нелепо и обременительно ему вдруг стало от своей болезни. И вдруг приступ прекратился, даже не вступив в какую-нибудь активную фазу. Он так обрадовался этому, что тут же побежал назад в институт, но на входе его остановил охранник, потребовавший предъявить студенческий. И тут Юра понял, что необходимый документ он оставил в аудитории, в кармане своей куртки. Он так разволновался, что тут же пригласил так и не дошедший ранее приступ. И был к нему не готов. Как и прежде, началось все с лёгкого головокружения, которое начинало нарастать по мере своего обнаружения.

– С тобой все в порядке? – обеспокоено спросил охранник, видя внезапную бледность студента.

– Да… просто… душно, – с трудом проговорил задыхающийся Юра и рухнул в глубоком обмороке.

Очнулся он уже от привычного аммиачного запаха, не там, где упал, а в местном медпункте, куда, как потом выяснилось, его отволок напуганный охранник. Благо тащить совсем нелёгкое тело было недалеко – медпункт находился здесь же в вестибюле.

Юра лежал на застеленной белым кушетке. Запах йода бил в нос. Ни врача, ни кого другого из медицинского персонала рядом не было. Зато была девушка, она сидела на стуле, рядом с кушеткой, задрав голову и прижимая к носу кусок ваты. Заметив движение рядом, девушка скосила глаза на Юру и, немного гнусавя, произнесла:

– Очнулся, крепыш.

Повинуясь естественному желанию не выглядеть слабым в глазах девушки, Юра попытался сесть, но от резкого движения у него потемнело в глазах, отчего он вынужден был медленно приземлить свою голову обратно на подушку.

– Ты не дергайся резко, – убирая вату от лица, сказала девушка, – вдруг у тебя сотрясение. Сейчас я сестру позову, она вышла за картой.