Хрономот

А еще Фер, видимо, разбирался в древних сектах не хуже пресловутого Рикардо Ньевеса. Я напряг память и вспомнил это слово, что он сказал: кумраниты. У меня имелись поверхностные знания о разных религиях: я интересовался ими, когда пытался выяснить природу своего телекинеза. Но я не слышал о кумранитах. Фер явно был образован в этой специфичной сфере, ну или изучил вопрос, готовясь к расследованию. Мне подумалось, не был ли Фер сам членом какой-то секты. Кто знает, может один «гуру» заказал ему поискать компромата на другого, чтобы устранить конкурента? Этим «гуру» вполне мог оказаться Диан Кехт, с которым Фер говорил по телефону с утра.

Между тем я глянул на экран своего телефона и понял, что вполне могу уже идти назад. Прошло тридцать минут, за которые я лишний раз убедился, что в жизни не все так просто. Умение двигать горами все еще сторонилось меня: пока что я перебирал неловкими пальцами камешки в песочнице, как ребенок.

Я встал со скамейки, и неспешно пошел назад к машине. Интересно, а не умотал ли Фер, бросив меня здесь? Может быть, ему уже надоело это дело, и он просто нашел предлог, чтобы от меня избавиться. Уйти не прощаясь, по-английски, хороший шанс избежать любых неприятностей и нудных разговоров. Я ускорил шаг, но тут же замедлился. Если я понимал в людях, на Фера можно было положиться. Хотя черт его знает… и, наверное, лучше, чем я. В любом случае, у меня в кошельке лежали восемьдесят евро наличными и банковская карта. Денег с лихвой хватало, чтобы добраться до дома.

Когда я подошел к тому месту, где оставил Фера, сидящего в машине, то обнаружил, что ни его, ни машины на этом месте не находилось. Это было неприятно. Но, если честно, вполне ожидаемо. Все-таки, мы были друг другу никем. Я почувствовал злость. Почему нельзя было просто сказать: «Пока, Гил, здесь наши пути расходятся?»

Я не собирался звонить Феру и спрашивать, где он, куда делся и скоро ли вернется. В тот момент мне все казалось ясно. Какая-то часть меня, конечно, твердила, что надо подождать здесь, но другая, более взбалмошная и скептически настроенная (к которой я всегда больше прислушивался) настойчиво утверждало иное.

Фер спас мне жизнь. Я не собирался отказывать ему в этой заслуге и был благодарен. Фер дал мне почувствовать вкус опасности, а еще подарил прикольную драку с полицейскими, которая дала мне целое море адреналина. С ним я впервые прочувствовал пьянящий аромат бешеной езды: ни я, и никто из моих знакомых так не лихачил. Я вдруг задумался, стоит ли мне вообще возвращаться домой, где меня могут ждать проблемы с полицией или, еще хуже, сектантами. Возможно, мне стоит прямо сейчас начать карьеру преступника в бегах.

***

Я снова оказался на площади перед собором. Здесь был центр города, надо было спросить какого-нибудь прохожего, как жители Маледо добираются до Севильи. Мимо меня проходила женщина с продуктовой сумкой, я к ней обратился, и она мне все довольно внятно объяснила.

Ждать мне оставалось еще полтора часа, автобус отправлялся в три. Полтора часа в незнакомом городке. Я медленно пошел по площади, сосредоточившись на незамысловатом узоре бело-серой плитки. На душе было неспокойно, тревожно. Все что со мной произошло — было ли это обманом? Меня пытались избить двое хулиганов: как знать, может, никакие они не сектанты. Возможно, не стоило соглашаться на сделку с Фером.

Я достал из кармана телефон. Позвонить что ли родителям, сообщить им, что буду к вечеру. Но нет, я почему-то был не в духе. А цифры на экране мобильного упрямо не хотели меняться, время текло медленно.

Я гулял по Маледо, размышляя о своей жизни.

Я всегда бежал от обыденности. Мне претила мысль, что я двигаюсь по намеченному пути. Учеба, работа, женитьба — эта последовательность меня пугала и заставляла бежать. Бежать в узкие севилльские закоулки, где мне иногда приходилось драться, чтобы постоять за себя. Бежать по беговой дорожке в спортзале, заглатывая ногами километры. Бежать в шумные ночные клубы, где можно было встретить девушку на ночь. Мне нравилось танцевать и чувствовать упругие ягодицы у своих бедер. Вдвойне было приятно целовать молодое роскошное тело, раздетое и разгоряченное желанием.

Я никак не хотел вливаться в обыденность, жить нормально, как все. Вон, Мартин только и метит, чтобы заграбастать Анику и повести ее к алтарю. Я прямо-таки видел его через пять лет растолстевшим, с женой и дитем на руках. Будет радоваться первой подержанной машине и вину по акции в супермаркете.

А мне казалось, что наша жизнь — фальшивка. Будто весь мир лежит под покрывалом, и мы видим лишь эту пеструю ткань. А сдернешь это тяжелое полотно, и окажется, что внизу вещи устроены не так, как ты предполагал. Может быть, из-под ткани вылетят драконы и эльфы, а может ангелы и демоны, неважно. Мир явно не исчерпывается тем, что мы видим. Когда я играл на гитаре, я всегда вкладывал в игру эту тоску: по правде, которую не мог разгадать.