Хроношахид

Юсуп содрогнулся. Его выдумка с «амулетом» оборачивалась трагедией. Времени что-то исправить не оставалось. Еще пара секунд, и доверившийся ему паренек взлетит на воздух. Мозг Юсупа сейчас работал на пределе, но сумел предложить только один вариант. Словно выпущенная миноносцем торпеда, Юсуп оттолкнулся от чьего-то бездыханного тела и в баскетбольном перехвате в одно касание успел вырвать бомбу и отшвырнуть ее подальше… Но еще в полете время для него будто остановилось. Словно при замедленном повторе он видел, как распускается смертоносным цветком его творение, раскалывая металл перчатки на сотни разлетающихся в стороны убийственных осколков. А совсем рядом застыло лицо Кохцула – не понимающего, что происходит, с непогасшей улыбкой. И обожгло окончательным пониманием: все, опоздал, уже не остановить… Небо потемнело, земля ушла из-под ног, воздух вспыхнул огнем, и все шумы перекрыл монотонный басовитый звук. «Время!» – подумал Юсуп и провалился в небытие.

Эпилог

Петр Петрович Коломийцев был мрачен уже почти целые сутки. С того самого момента, как услугами «Сколково. Хронотуризм» воспользовался какой-то молодой чеченец. Вернее, с тех пор, как по его следам в Сколково пожаловала и принялась своевольничать целая толпа спецов из Федеральной службы безопасности. Статус заместителя начальника охраны объекта и начальника смены позволял Коломийцеву вышвырнуть с территории любого генерала. Но его шефу позвонил сам замдиректора ФСБ, и Коломийцев опустил руки. После чего в «Хронотуризме» начался ад.

Первым делом пришельцы взяли под охрану купол хроноперемещений. Рота дюжих автоматчиков окружила его по периметру, а на втором ярусе разлеглось несколько снайперов, готовых стрелять по первому сигналу.

Напрасно руководство «Хронотуризма» уверяло главаря захватчиков – самоуверенного пижона с погонами полковника и фамилией Пирожков – что в этом нет необходимости и что чеченский хронотурист живым сможет появиться под куполом через двадцать четыре часа, и ни минутой раньше. Полковник Пирожков был непреклонен и суров.

Он сделал Коломийцеву выговор за то, что тот не только впустил на секретный объект «террориста», но и («это неслыханно») даже выдал ему взрывчатку.

– Это пахнет государственной изменой! – шипел он, сжав губы в ниточку. – И может стоить вам должности!

– Нам направили этого человека из московского офиса, – спокойно оправдывался Коломийцев.

В армейском прошлом майор запаса не раз сталкивался с подобными проверяющими, и они не вызывали у него никакого пиетета.

– Мы уже побывали в вашем московском офисе. Пособница террориста найдена и наказана, – мстительно улыбнулся Пирожков.

– Надеюсь, вы расстреляли ее лично? – спросил Коломийцев.

Пирожков вздрогнул и пристально вгляделся в лицо собеседника, пытаясь найти на нем следы улыбки.

– Издеваетесь? – наконец взвизгнул он. – Рано радуетесь! Я проведу проверку и в вашей конторе. Сотрудники, халатно исполнявшие свои обязанности, будут наказаны должным образом. Обещаю!..

И Пирожков не стал терять времени. Пока автоматчики дежурили в хронокамере, он уволил «оружейника», распорядился объявить выговор двум сопровождавшим чеченца сотрудникам охраны, попытался дотянуться до Майкова, но тот с обворожительной улыбкой бросил: «Мое дело финансы, не вешайте на меня ваши проблемы», после чего с легкостью избавился от эфэсбэшника, позвонив по какому-то номеру. Абонент с минуту выслушивал «финансиста», после чего попросил передать мобильник «этому полкану» и пять минут распекал того в выражениях, самым слабым из которых было «гребаный урюк».

После разговора с неизвестным Пирожков еще около часа бледностью кожи мог посоперничать с вампиром Дракулой и вернул себе цвет лица, только оторвавшись на безобидных девушках из хронолаборатории.

Коломийцев сносил самоуправство молча, не перечил и не прекословил. Он твердо знал, что все вернет обратно, как только «спецы» уберутся с территории Сколково.

За час до возвращения туриста он не выдержал напряжения и пошел к хронокамере, чего обычно никогда не делал. Однако в этот раз все оказалось слишком «по-взрослому». Кроме того, позвонил сам начальник службы безопасности генерал Трапезников и, сославшись на чрезвычайную занятость, не позволяющую ему покинуть Москву, приказал «лично проконтролировать процесс». «Страхуется старый, из медведя в лиса превращается», – подумал Коломийцев, но приказ проигнорировать не посмел.