Хрущевская «оттепель» и общественные настроения в СССР в 1953-1964 гг.

О ярославском школьнике Лазарянце выше уже упоминалось. В ночь на 7 ноября в Барнауле возле здания крайкома партии обнаружили 10 написанных от руки под копирку листовок: «Граждане! Друзья! Настало время действовать! Долой ЦК КПСС, который за 39 лет своего руководства привел народы России к полной нищете! Смерть угнетателям — подлым вымогателям! За счастье народов России против озверевшего ЦК КПСС! Создавайте организации СОНР! Прочитайте, передайте другу». И подпись: «СОНР», вероятнее всего, расшифровываемая как «Союз освобождения народов России»^{789}.

Такую же и подобную ей информацию «о наиболее значительных происшествиях и антисоветских проявлениях, имевших место на территории Советского Союза накануне и в дни празднования 39-й годовщины Великой Октябрьской революции», прислали в ЦК и чекисты. Согласно ей, 4 ноября в Херсоне, в городском парке «неизвестными лицами разбиты две скульптуры И.В. Сталина». 6 ноября во время торжественного собрания в литовском колхозе «Свободная дорога» выстрелом через окно убит председатель колхоза А.А. Мазуронис. 7 ноября в Севастополе обнаружены 14 изрезанных портретов руководителей партии и правительства на здании хлебозавода. 8 ноября работник треста «Тулашахтострой» С.Т. Воронов бритвой порезал портрет Хрущева, висевший на фасаде здания военной базы № 45 в Серпухове. Всего же в эти дни на территории СССР «было распространено враждебными элементами, а также сброшено с помощью воздушных шаров из-за границы около 1000 антисоветских листовок». Не так уж много, учитывая масштабы территории и численность населения. И все же… Помимо Барнаула, наибольшее количество листовок обнаружили в Ленинграде, Запорожье и Риге.

А вот в Москве было отмечено лишь б случаев распространения листовок. Все они, конечно, были изъяты, после чего были «приняты меры к розыску их авторов и распространителей»^{790}

. Среди них, как позже выяснилось, были два школьника, двоюродные братья — 13-летний Валера Бушуев и 12-летний Сережа Казаков. Назвавшись «Организацией освобождения России», они писали и расклеивали в районе метро «Электрозаводская» рукописные листовки с призывами: «Да здравствует Венгрия! Долой Хрущева! Смерть коммунистам!»^{791}.

В Ленинграде арестовали 9 человек во главе со студентами Педагогического института иностранных языков Александром Голиковым и Борисом Пустынцевым. Написанные ими листовки с призывом: «Поддерживайте венгерских повстанцев! Требуйте вывода советских войск из Венгрии!» распространялись не только в Инязе, но и на историческом факультете Университета, в институте им. Герцена, разбрасывались в кинотеатре «Октябрьский»^{792}.

Нередки в ту осень были и разговоры о необходимости объединения несогласных. В Московском историко-архивном институте, например, группа из трех-четырех человек решила, было, приступить к созданию социал-демократической партии. Но дальше разговоров (чаще всего за бутылкой водки) о необходимости разработать программу и устав дело не пошло. Как вспоминал позже Григорий Померанц, также испытавший тогда «жгучий стыд перед венграми», естественное, казалось бы, «чувство протеста было подавлено сознанием беспомощности, и все вылилось в звоне рюмок». Пепел стучал в сердце, но сделать ничего нельзя было. Только пить. И потому: «Ой-ли, так-ли, дуй-ли, вей-ли, — все равно. Ангел Мэри, пей коктейли, дуй вино!»^{793}

А вот аспирант и секретарь комитета ВЛКСМ на историческом факультете Московского университета Лев Краснопевцев и два его бывших сокурсника Владимир Меньшиков и Леонид Рендель именно в ноябре 1956 г. интенсифицировали поиск возможных единомышленников среди своих близких знакомых и к весне следующего года склонили на свою сторону еще не менее трех человек^{794}. Студент Ленинградского педагогического института им. Герцена Виктор Трофимов составил проекты программы и устава «Союза коммунистов». Целями организации, которой он дал такое название, выдвигались: создание рабочих советов на предприятиях, вывод советских войск из других стран, усиление контактов с Западом и сближение с Социалистическим Интернационалом, многопартийность или разрешение оппозиционных фракций, допущение элементов частной собственности в хозяйстве. Основное средство достижения этих целей виделось в мирной пропаганде, а в случае ее невозможности — признавалось необходимым призвать к вооруженному свержению существующего строя^{795}.

Люди, не склонные к антиправительственным манифестациям (а таковых всегда было больше, в те же времена особенно), но не согласные с тем, что делают власти предержащие, пытались как-то осмыслить зигзаги в политике наследников Сталина. Биолог А.А. Любишев, например, написал и положил до лучших времен в стол рукопись, в которой, осуждая интервенцию в Венгрии, среди главных причин происшедшей там революции называл не только реакцию на сталинский деспотизм и олигархическое вырождение, но и секретный доклад Хрущева на XX съезде КПСС: «Он сделал гораздо больше, чем все пропагандистские речи “Голоса Америки” и “Свободы”»^{796}.