Хрущевская «оттепель» и общественные настроения в СССР в 1953-1964 гг.

Офицер из ближнего Подмосковья В.Я. Самойлов в подобной децентрализации видел не только экономическую целесообразность, но и военно-стратегическую: «В условиях реальной угрозы развязывания ядерной войны поражение Москвы двумя-тремя ядерными боеприпасами большой мощности означало бы конец централизованного управления производственным потенциалом государства. Многие офицеры в звене рота — батальон — полк (доморощенные стратеги и я в том числе) именно так и понимали образование совнархозов как пунктов управления производством на случай войны. В войсках распространялись слухи о подземном убежище для центрального правительства в районе Куйбышева и о строительстве таких же убежищ в Казани, Свердловске, Кемерово и Красноярске… Одновременно Хрущев решал и еще одну задачу — без забот и хлопот удалить из Москвы неугодных ему сталинских министров». «Была возможность разобраться с проблемами на местах», — верила сотрудница НИИ искусственного шелка А.И. Коншина. Соглашался, что эта мера необходима, студент МВТУ Е.В. Шишков^{876}. «Образование совнархозов было в интересах правительства, а значит и народа», — рассуждала В.Г. Левина из военного гарнизона Остафьево в Подмосковье. Из принципа: «Жираф большой, ему видней», — исходила инженер-строитель из Лыткарина Л.И. Олейник^{877}.

Не верили в полезность реформы, не понимали ее необходимости, посчитали непродуманной соответственно 9 и 20% опрошенных.

«Считали, что это регресс, что все изменится к худшему», — сообщал рабочий завода № 17 в Подольске А.Д. Арвачев^{878}

. «Самой настоящей чехардой в экономике» назвал ликвидацию министерств юрист из Тюменской области И.Н. Шаров^{879}.

«Ослабляло центральную власть» и потому не нравилось это технику станкостроительного завода «Красный пролетарий» в Москве В.В. Токареву^{880}.

«Совнархозы — это чушь, они были лишним звеном», — утверждает Д.И. Авдеев, сотрудник НИИ стекла в Москве^{881}. Разделяла опасения, что нарушатся отлаженные связи между предприятиями, библиотекарша из Астрахани А.М. Вавилова. По мнению инженера Московского нефтеперерабатывающего завода в Капотне А.С. Шуровой, Министерство нефтяной промышленности только-только начало более или менее работать, а теперь предстояло все заново, «не знали, к кому обращаться, запутались». Как «шаг назад по сравнению с достигнутым при Сталине» и как «первый шаг к разделению единой страны на части» расценил реформу выпускник одной из харьковских военных академий Е.Д. Монюшко, распределенный на работу в Москву, на автомобильный завод им. Сталина^{882}

. «Безобразий стало больше», — задним числом судит учительница Н.Ф. Иванова из поселка Онуфриево в Истринском районе^{883}. «Крестьяне считали, что это ошибка», — утверждает зоотехник И.А. Емашов из совхоза «Лермонтовский» в Пензенской области^{884}.

Не понимали смысла, не видели разницы 4% опрошенных в 1998 г.

«Было одно ведомство, стало другое», — говорил М.Я. Шепелев, снабженец с завода «Красный пролетарий» в Москве^{885}

. Не понимали смысла реорганизации, не видели разницы между министерствами и совнархозами, а просто воспринимали это как должное, по словам работницы Московской вышивальной фабрики М.Я. Расторгуевой^{886}. «Зачем это было сделано, мы не понимали, да и не стремились разобраться», — вспоминал А.А. Налимов из Ивантеевки, работавший на одном из заводов в Москве, в Сокольниках^{887}. «От перестановки слагаемых сумма не меняется», — говорил военный инженер из Крас-ноярска-26 П.А. Писарев. «Хрен редьки не слаще», — поговаривал курсант Чкаловского авиационного летного училища В.С. Безбородое. «Перевешивание порток на новый гвоздок!» — еще хлеще выражалась учительница М.М. Крылова из деревни Ключевая в Калининской области^{888}.

Двойственно, неоднозначно отнеслись к реформе соответственно 2 и 2,5% опрошенных.

Своего мнения не имели, остались безразличными соответственно 19,5 и 24% опрошенных.

«Эта тема не представляла интереса» для А.П. Петровой, технолога предприятия п/я 429 в Москве^{889}. Не очень затронула реорганизация К.Н. Глухову, диспетчера на одном из московских заводов^{890}. Не волновало это К.Г. Кудрявцеву, работницу завода оптического стекла в подмосковном Лыткарине^{891}. Никаких эмоций не было у О.В. Фоменковой, работницы Дрезненской фаянсовой фабрики^{892}.