Хрустальное счастье

Глава 12. Веришь не веришь

Ариэль не верил ни собственным глазам, ни ушам, ни рассудку, ведь человек, явившийся, будто посланец богов, спасти их с Томи от смерти, в реальности никак не должен был здесь оказаться. Ариэль узнал его сразу, да и как не узнать, пусть и слёзы стояли в глазах. Свет, льющий из коридора в открытый проём двери, поначалу слепящий, уже не так резал глаза, да и прозвучавший голос, бесспорно, оказался знакомым – чувства Ариэля не могли обмануть. И обманывали его, несомненно. Ведь когда он последний раз видел этого человека, кровь залила ему пол-лица, глаза покраснели из-за полопавшихся сосудов, а видом он походил на мертвеца, стоящего у края могилы.

В ночь побега, отправляя Дамира назад, в королевский замок, Ариэль не знал, сумеет ли тот удержаться в седле или свалится по пути и, беспомощный, повреждённым умом уподобившийся ребёнку, замёрзнет в снегу. Приказав Дамиру уезжать, закрыв глаза и сердце на его состояние, Ариэль принёс его в жертву свободе для себя и братьев. Отказал в помощи тому, чью волю, не рассчитав силы, сломал. Ариэль пожертвовал им – невиновным солдатом, честно выполняющим долг. И – положа руку на сердце – считал его мёртвым.

И вот жертва пришла выручить мучителя из тюрьмы? А может, Дамир здесь, чтобы мстить? Или над Ариэлем так смеётся повредившийся разум?

Если этот человек настоящий, если он и правда Дамир, то боги, видно, решили сыграть их судьбами ради собственного развлечения. Иначе, зачем бы им вновь сводить жертву и палача, тюремщика и пленника, своенравно меняя и возвращая им роли. Боги будто творили их жизнями поучительное для молодых сказание – если, конечно, появление здесь Дамира не сон и не бред.

Дамир наклонился, поднял Ариэля на руки. Несмотря на вспыхнувшую в душе надежду спастись, не верилось, что это происходит прямо сейчас – теперь по собственной воле, без насилия над разумом, но уже во второй раз Дамир вызволяет Ариэля из ненавистной клетки.

Свет, качающийся потолок коридора, свежий воздух, чистый, не затхлый безмолвно убеждали – это не сон. Тело откликалось на каждый шаг, пусть и Ариэль сам не шёл, а лежал на чужих руках. Возле окон, которые они миновали, свет становился ярче, безжалостно резал глаза. Боль волей-неволей вынуждала поверить в реальность происходящего.

– Это правда ты? Настоящий? – прохрипел-прошептал Ариэль. Язык не слушался, губы дрожали. Собственный голос Ариэль не узнал.

– Не нужно сейчас ничего говорить, хранитель. – Дамир шёл быстро и смотрел прямо перед собой.

Ариэль в свою очередь смотрел на спасшего его человека и не мог насмотреться. Он уже почти верил, но всё же коснулся чужого лица. Тёплая кожа под пальцами убедила, что это реальность. Ариэль убрал руку, хотя Дамир никак не показал, что прикосновение ему неприятно.

Его лицо напоминало деревянную маску. Тёмные волосы, тёмные глаза, тёмная щетина на скулах и подбородке. Ни ненависти, ни обиды, ни жажды мщения Ариэль в нём не заметил. Но даже если бы Дамир пылал гневом, Ариэль всё равно бы сказал:

– Там Томи. Помоги ему. Умоляю.

Собственный голос казался чужим, незнакомым. А ведь совсем недавно Ариэль кричал, молился, клялся и за спасение обещал что угодно и кому угодно, рыдал, и голос не казался ему чужим. Или его крики во тьме – только сон?

Но Томи – не сон. Томи остался там, в темноте, хотя больше Ариэля нуждался в помощи и заботе.

– Помоги ему. Заклинаю.

Дамир ничего не ответил. Занёс Ариэля в комнату, где высокие окна закрывали плотные шторы, и стоял полумрак, уложил на кровать. Втиснул в руку железную флягу.

– Пожалуйста, – прошептал Ариэль, не желая лежать, но и не имея сил встать, чтобы добраться до Томи. – Спаси моего брата.

– Пейте понемногу, не нужно спешить. – Выражение лица Дамира не изменилось, как и его тон – ровный, бесстрастный. – Я скоро вернусь. Никуда не ходите, – сказал он и ушёл, оставив настежь распахнутой дверь.

Оставалось надеяться, что ушёл он за Томи.

Даже если бы Ариэль захотел сбежать, то не смог. Сил едва хватило, чтобы открыть флягу. Ловкости – чтобы не пролить всю драгоценную воду. То, что потекло по руке, Ариэль жадно слизал.

Он выпил совсем немного, пусть и ничего вкуснее в жизни не пил. Смотрел в проём двери, на каменную стену, висящий на ней гобелен, но спроси, что на нём изображено – не ответил бы.

Ариэль ждал – и дождался, слава богам и благословение спасшему их человеку.

Дамир уложил Томи на кровать с другой стороны. Ариэль подполз ближе, чтобы напоить брата. Тот был не в себе, очень плох, но дышал. Стоило смазать пересохшие серые губы водой, как они разомкнулись, и получилось дать Томи немного воды. Ариэль едва не расплакался, когда Томи, не приходя в сознание, вновь потянулся к воде. Его тело хотело жить, даже если разум не желал встречаться с реальностью.

– Возьмите вот это, – Дамир протянул Ариэлю белый платок, – смочите в воде. Так поить его будет проще… И выпейте ещё сами. Здесь хватает воды, я ещё принесу, не беспокойтесь.