Худловары

Или вот Норвежский Лесной отправляется в Летний лагерь Литературного Объединения им. Стерна под руководством Житинского. И вы думаете, он привозит оттуда что-то культурное? Ну да! Его главный комментарий к поездке:

— В Питере продаются анальные презервативы!

Но если гора не идет к Магомеду, Магомед сам становится альпинистом. Узнав о нашей популярности, в редакцию «Газеты.ру» начинают захаживать деятели культуры. Они завидуют нашим успехам в манипуляции виртуальными мирами — ведь это и для них хлеб. Из зависти они пытаются всячески отвлечь нас от работы.

Легче всего это удается Марату Гельману, благо он обитает в соседней комнате.

— О, девушки ушли? — говорит он, входя в редакцию. — Тогда я вам почитаю вслух Яркевича!

И начинает читать про минет. Читает пять минут, десять, пятнадцать… В качестве ментального противостояния я нахожу в Сети официальный французский сайт минета minet.fr. Там почему-то продают резиновые обои.

Потом Гельман уходит, но Яркевича оставляет открытым на экране компа, ближайшего ко входу. Наши девушки возвращаются по одной, глядят на экран, читают про минет. Хихикают. Работа стоит.

В другой раз Гельман приходит под видом дня рожденья Ленина. Показывает нам эксклюзивные фотографии села Шушенское, ленинского шалаша и других возбуждающих мест. Все очень напоминает фильм Бунюэля «Призрак свободы», где извращенец показывал маленьким девочкам фотографии соборов.

# # #

Иногда заходит Марта, в народе более известная как негритянский писатель Макс Фрай. Ей тоже недалеко идти, она сидит у Гельмана под кислотным портретом Мэрилин Монро, из-за чего я никогда не могу вспомнить цвет ее (Марты) волос. Марта-Фрай угощает нас черными негритянскими конфетами «трюфелями» под видом дружбы народов. Приходится опять отвлекаться и пить чай.

Оттуда же, от Гельмана, приходит Слава Курицын. Он литературовед и телепат. Он как-то узнал, что меня мучает вопрос кастрации Пушкина. Маленького я водил Пушкина гулять. Но он подрос, начал бегать за кошками, и мне стало за ним не угнаться. Я перестал его выводить, но Пушкин все равно хочет кошек, потому что весна и вообще. Он сидит дома под дверью и зовет кошек. Ксюша моя предлагает его кастрировать. Когда по телику рассказывали, что жена Хемингуэя кастрировала всех его котов, Ксюша кричала «Yes!» и всячески поддерживала жену Хемингуэя (а он, между прочим, застрелился).

Но я никому не рассказывал о проблеме с Пушкиным. И совершенно непонятно, откуда про это узнал Слава Курицын, который регулярно сообщает всему Интернету, что я пишу стихи о кастрации котов. Очевидно, он тоже хочет подорвать нашу работу. Потому что девушки из разных концов страны заваливают меня письмами такого содержания:

«Алексей, привет. Тут Курицын сообщил, что у вас проблема с котом. У меня есть знакомые ветеринары, очень классные. Они могут приехать к вам домой».

# # #

Каким-то мистическим ветром к нам в редакцию заносит даже Умку, звезду рок-андеграунда. Хватаю диктофон и вытаскиваю ее на лестницу, взять интервью для «РадиоНЕТа». Русская Дженис Джоплин тоже оказывается литературным человеком, большой специалисткой по Хармсу.

Пока мы сидим на ступеньках лестницы и болтаем, мимо проходит министр иностранных дел Игорь Иванов под охраной крепких многополярных медведов. Медведы одеты в черные костюмы, у каждого в ухе торчит проводок. Они идут в РИА «Новости» на конференцию о многополярном мире.

# # #

Еще Гельман приводит философа Дмитрия Галковского. Галковский знает, что Интернет придумали газомасоны, а WWW — это звезда Давида в разобранном виде. Поэтому Галковский с большим подозрением косится на плакат, который висит в нашей редакции над спящим Носиком. На плакате написано:

«Сионизм — это еврейский фашизм.

К.Маркс».

Но Носик спит носом в клаву, и подискутировать с ним не удается.

Галковский идет дальше по коридорам ФЭПа. Его знакомят с другими сотрудниками:

— Это Дмитрий Иванов, «Русский журнал». Это Николай Данилов, «Газета.ру». Это Алексей Андреев…

— Да ладно врать-то! — не выдерживает философ Галковский. — Это же не настоящая фамилия! Таких людей вообще не бывает!

Тут он неправ. У нас о людях судят не по фамилиям, а по делам. Если человек дельный, он может зваться как угодно. Ему даже необязательно быть человеком. Когда работаешь через Интернет, все равно не видишь, кто на том конце. В противогазах все кошки — с хоботом.

Юля Миндер звонит в секретариат ФЭПа и просит выписать пропуск человеку по фамилии Львов:

— На какого писать?

— На «Львов».

— На сколько львов?

После таких диалогов уже нетрудно ответить, к чему ближе интернет-журналистика — к управляемым снам или к общению с животными. Если даже французский журнал «Ля Монда» называет Носика «нервным, как кролик Алисы»… Тут уж никаких сомнений.

# # #