Художница проклятий

При других обстоятельствах Рэднер мог бы снять проклятие прежде, чем оно унесло его, но он был слишком потрясен тем, что его выдернули из постели и подняли в воздух, к тому же, магия Брайер была слишком сильной.

Маг голоса рухнул бесформенной кучей по другую сторону от все еще дышащего Арчера.

Брайер тут же подскочила к нему, не обращая внимания на боль в ноге. Она схватила голосового мага за шиворот, в то время как Шериф впился зубами в его локоть. Девушка приказала магу произносить целительные слова быстрее, чем он когда-либо произносил их в своей жизни. Рэднер был слишком сбит с толку и напуган, чтобы спорить.

Слова полились наружу, исцеляя и восстанавливая. Брайер, возможно, и не могла исцелять сама, но она была в состоянии уцепиться за последнюю надежду и спасти человека, которого любила.

Заклинание наполнило лагерь, звучное, живительное и сильное. Затем Арчер открыл глаза и сел, и все заплакали, если не считать Рэднера, который бурчал что-то про лорда Бардена и шерифа, которые обязательно услышат о таком неподобающем обращении с ним. Однако у мага хватило здравого смысла не пытаться вступить в бой с художницей проклятий, которая перенесла его сюда.

Все, что имело для Брайер значение – это то, что магия сделала свое дело.

Глаза Арчера распахнулись. Его окружили громкие и радостные звуки, но он не мог понять их смысла. Что-то оттащило его от края пропасти, что-то, что он не до конца понимал. Лица его друзей плыли вокруг него, а его руку слюнявил огромный горячий язык. Среди всей этой суматохи Ачрер видел только Брайер.

Фиолетовая краска покрывала ее волосы, а ее одежда была заляпана всеми цветами радуги. Когда она посмотрела на него, его тело наполнилось невероятным счастьем. Она была целительной песней в его ушах, потрескивающим пламенем в его крови.

Арчер сел, отбрасывая плащ с груди, и притянул Брайер к себе. Остальные столпились вокруг, чтобы обнять его и похлопать по спине, но он не обращал на них внимания, сосредоточившись на девушке в своих объятиях. Брайер прижалась щекой к его груди, размазывая краску, покрывающую его рубашку, и целое мгновение они только и делали, что дышали друг другом.

Затем он приподнял ее лицо и встретился взглядом с ее сияющими глазами.

– Спасибо, – сказал он. – И мой ответ «да».

– Ты о чем?

– Я люблю тебя.

Улыбка озарила ее перепачканное краской лицо, и Арчер подумал, не умер ли он, случаем, и не попал ли в рай. Глаза Брайер были похожи на глубокие и полные печали колодцы, которые, возможно, никогда не опустеют, но, по крайней мере, они начали наполняться радостью.

Эта история заканчивается обещанием. Торжественным обещанием, одним из тех, что даются в радостный момент. Давая это обещание, молодой человек по имени Арчер сжимал перепачканные краской руки молодой девушки по имени Брайер и предлагал ей мир таким, каков он есть, а взамен она пообещала ему свое сердце, целиком и полностью, испачканное краской и полное надежд.